Геннадий Прашкевич - Нет плохих вестей из Сиккима

Впрочем, какие прыжки, о чем я? Усатый не в стрелялку пришел играть. Он пришел прервать мою многолетнюю бродилку . При этом он, кажется, представления не имел о том, сколько в компьютерных играх шаблонных, избитых тем. Встречные бои на скоростных истребителях, гонки по пересеченной местности, прекрасные принцессы, мучающиеся бессонницей в сырых, затянутых паутиной подземельях...

Что за черт? Что я такое съел?

В заднем кармане чела, требовавшего у меня мобилу, чувствовался тяжелый холодок. Пользоваться оружием он не собирался, но оружие у него было при себе. Хорошее. Скорострельное. Может, грибы? Да не ел ничего такого. Может, китайские пельмешки?

Я просигналил озаботившемуся челу: грибы, грибы! Знал, что он не услышит мыслей, не те у него способности, но подумал: вдруг все-таки догадается?

– Ты чего так позеленел?

Это с лестницы спросил усатый.

Не ответив, чел в джинсовом костюме кинулся в кабинку.

Он так чудовищно торопился, что сразу (нечаянно, наверное) нажал спуск, вода судорожно заревела. Я усмехнулся, сплюнул и неторопливо ступил на лестницу.

Да что такое?

Лох не дергается .

– Ты бы о своих ребятах подумал. Неправильно ребят кормишь.

Мысли усатого беспорядочно метались. Почему лох не дергается?

Усатый слышал стоны из захлопнувшейся кабинки. Что-то вокруг изменилось. Бамбуковые жалюзи будто выцвели. Высветились серые крошки цемента под писсуарами. Усатый ничего не понимал, а я не хотел подсказывать. На улице приятно. Лето теплое . Мы с ним немного поговорили. Его тоже интересовало, что там завтра будет с погодой? Да ничего не будет, оптимистично заметил я. Дождь пойдет, грибы появятся. Не надо про грибы , он прислушался к стонам из кабинки. Это верно , покивал я. Летом свои опасности.

Не то чтобы усатый расстроился.

Хуже. Он ничего не понимал. Ему недодали информации.

Показали лоха в толпе, сказали: совсем тихий лох, надо прокатить его на машине. А про скрытые способности лоха умолчали. Дураки и люди несведущие часто считают, что для успеха в деле достаточно указаний свыше.

Дым в зале слегка рассеялся.

Голоса, музыка, веселые смайлики женских лиц.

На входе стояли те же двое. Правда, швейцар куда-то исчез.

Что-то подсказало мне, что отсутствие усатого позволит мне свободно пройти мимо придурков на входе. Они увидят, что я иду один, а должен был появиться с усатым. Это собьет их с толку.

Почему один?

А потому, что один!

Один сразу бросился к туалету, второй улыбнулся.

Без усатого он был никто. Обычный чел в ширпотребовском костюме.

Мне не хотелось пугать его. Я видел его насквозь. Как ни странно, пять лет назад он находился в оцеплении аэропорта, даже помогал оттаскивать трупы от горящего самолета. Это я прочел в его скучной, неинтересной памяти. В аэропорту не только спасатели работали, там хватало всяких служб. На полосе полыхало – подойти страшно, все равно нашлись смельчаки, пытавшиеся что-то сделать. Этот был среди них. Зачем пугать такого чела?

Где Власов?

Какого черта?

Он так и выискивал взглядом усатого.

В туалете, впрочем, ничего интересного не происходило.

Спустившийся по лестнице рвал на себя дверцу кабинки, чел в испачканном джинсовом костюме упирался. «Открой, козел! Дверь выбью!» – «Власова зови. Я отпал, видишь? Дай полчаса!» – «Не дам! – бился в дверь спустившийся. – Открой!» А усатый Власов стоял за колонной, все видел, но молчал и отстраненно курил. Никак не мог решить, задержаться ему с ребятами или идти за упущенным лохом?

«Открой, козел!» – «Власова зови, не открою!»

Так они спорили долго и счастливо.

Сквозь деревья нежно просвечивали огни бульвара.

Было тихо, сумеречно. Молчаливо выстроились вдоль аллеи бронзовые изваяния.

Не Пушкины, не Гоголи, не Тургеневы, как мог бы подумать некультурный отсталый человек, а бэтмены, люди-пауки, девочки шестирукие, блин, весь этот ночной дозор, вывалившийся из мастерской местного скульптора. Поговаривали, что натурщицами для всех скульптур (даже для бэтмена) служили местному мастеру дешевые махаончики с Переходов. Не знаю, не могу подтвердить. Но какую-то скульптуру уже пытались украсть. Воров спугнули, остались надрезы на бронзовом запястье, будто статуя пыталась сделать с собой что-то дурное.

В конце аллеи было темно. А где темно, там опасно.

Некая Кора приказала мне уйти из «Кобры». А некий усатый чел мечтал заработать на мне, прокатив по неизвестному маршруту. А еще плелся за мной придурок с удостоверением сотрудника одной из секретных служб. Рыться в его мыслях скучно. Ну, где там они? Чего тянут?