Сергей Щеглов - Разводящий Апокалипсиса

Валентин выплюнул очередную порцию песка и пробормотал:

— Умер и похоронен. Только сейчас воскрес. Кстати, который час?

— Десять утра, воскресенье. Послушайте, Шеллер, вы точно живы?

— Еще не знаю, — пробормотал Валентин. — Перезвоните через десять минут.

— Черта с два! — рявкнул Донован. — Я с четырех утра пытаюсь с вами связаться!

— А что случилось? — заинтересовался Валентин. Он уже вычел из десяти часов эбовского времени шесть часов разницы и понял, что здесь, на Побережье, тоже наступило утро.

— В районе Эльсима была отмечена необычная талисманная активность, — скороговоркой доложил Донован. — Все три варианта интерпретации свидетельствуют, что она вызвана одновременной работой двух могучих талисманов. Установлено, что одним из них является Лигийский Перстень. Спектр второго талисмана в базе данных отсутствует.

— Т-буря уже началась? — спросил Валентин.

— В том-то и дело, что нет, — ответил Донован. — Феррейра уже все волосы на лысине вырвал. Возмущения втрое сильнее, чем в Ампере, а Т-бури нет. Раймах предположил, что один из талисманов может работать в режиме глухой защиты. Но скажите мне, как талисмановладелец талисмановладельцу — какой дурак будет три часа подряд работать в режиме глухой защиты?

Валентин издал протяжный стон.

— Майлз, — сказал он, — пусть принц посмотрит, где я сейчас нахожусь. Кажется, я знаю этого дурака.

— Не отключайтесь! — приказал Донован, вызывая принца по второму кольцу. Валентин попытался пожать плечами — и вспомнил, что похоронен заживо. Шутки шутками, а дышать в его тесной могиле было и вправду нечем.

Валентин пошевелил пальцами, переключаясь на магический метаболизм, а затем принялся толкать Перчаткой во все стороны, освобождая себе хоть немного места. Земля поддавалась неохотно, хотя Перчатка работала в полную силу. Глубоко же меня закопали, подумал Валентин. Знать, было за что!

— Шеллер! — снова заговорило кольцо. — Так это были вы?!

— Спокойно, Майлз, — сказал повеселевший Валентин. — Давайте по порядку. Где я был? Что я был?

— Принц только что сообщил мне, что вы находитесь в самом центре зарегистрированных возмущений, — пояснил Донован. — И еще он сообщил, что вокруг вас до сих пор наблюдается активность Т-поля, характерная для талисманов первого класса. Признавайтесь, вы нашли талисман?

— Хуже, — ответил Валентин. — Похоже, я его сделал.

Он включил ясновидение и присвистнул. Неизвестные могильщики Фалера поработали на славу — Валентин находился в самом центре земляного кургана высотой с Эйфелеву башню.

Переговорное кольцо издало ответный свист.

— Я мог бы и сам догадаться, — пробормотал Донован. — Вы ведь у нас известный мастер прикладной магии. Вчера утром на тайгле размялись, а теперь за талисманы принялись. Одного я не пойму — что ж вы с таким талантом, и в безопасниках? Может быть, вам лучше пойти по научной части?

— Вряд ли, Донован, — ответил Валентин. — Как вы совершенно верно заметили, я все больше по прикладной магии специализируюсь. Если ее не к чему будет прикладывать, я заскучаю и быстро потеряю квалификацию.

— А если серьезно, Валентин? — тихо спросил Донован. — Что там у вас получилось?

— ТМ-взаимодействия, — пояснил Валентин. — Обычно мы с вами воспринимаем Т-поле только через наши талисманы. Но поскольку на Побережье имеет место Время Темных Сил, и Т-поле стало взаимодействовать с магией, мне удалось воспринять Т-поле с помощью специальных свернутых заклинаний. После этого я построил смешанное постоянно действующее заклятие… и на какое-то время потерял сознание.

— На шесть часов двадцать четыре минуты, — уточнил Донован. — Значит, ваше смешанное заклинание сработало, как талисман?

— Скорее всего, — согласился Валентин. — Как вы сами понимаете, я при этом не присутствовал.

— Ваше заклинание четыре часа противостояло атакам Лигийского Перстня, — сказал Донован и чмокнул губами. — А потом хозяин Перстня прекратил атаки и оставил вас в покое. Знаете, если бы не графики, которые я сейчас держу в руках, я бы ни за что не поверил, что такое возможно!

— Почаще бывайте на Побережье, — посоветовал Валентин. — Невозможного тут до обидного мало… Погодите-ка! А что потом сделал хозяин Лигийского Перстня?