Сергей Щеглов - Часовой Армагеддона

— Сейчас ты умрешь, — произнес Безымянный Колдун.

Валентин понял, что проиграл. Магия Горных Колдунов оказалась сильнее. Руки уже завернуло за спину силовым жгутом, полуоткрытый рот наполнился внезапно загустевшим воздухом. И даже глаза больше не слушались Валентина — зачарованный, он не мигая смотрел в лицо своей смерти.

В лицо Большого Колдуна.

— Да вкусит Высокий Дух тело сие! — произнес глава Пятерки, молитвенно складывая руки и подымая к небу пронзительно-синие глаза. — Пусть огненная магия презренного чужеземца падет на него самого!

Валентин рванулся изо всех сил — но не сдвинулся и на миллиметр. Заклятье Горных Колдунов держало прочно. Похоже, подумал Валентин, на этот раз мне конец.

Боковым зрением он увидел, как Указующий Колдун поднимает правую руку. Между его пальцев вспыхивали белые искры — Указующий намеревался бить насмерть.

Мышцы взорвались болью. Валентину показалось, что он слышит хруст собственных костей. Бесполезно — он даже не смог прикрыть веки. Фаербол вылетел из раскрытой ладони Указующего и мгновением спустя выжег Валентину глаза.

Зашедшись в беззвучном крике, Валентин провалился в черноту. Ему мерещилось, что вокруг неизвестно откуда зажегся защитный кокон, и сквозь него он видит вытянувшееся в изумлении лицо Большого — но это, конечно же, был предсмертный бред.

Боль стала невыносима, и он покинул тело, уносясь к небесам.

Погоди-ка, сказал себе Валентин. К каким еще небесам?!

Он посмотрел вниз, на свой догорающий труп, распростертый на дне неглубокой впадины. Образы людей, толпившихся вокруг, уже расплывались; по краям зрение и вовсе мутилось, точно во сне.

Валентин с облегчением узнал давно знакомый кошмар. Попытался задержать ускользающий сон — да, все как в тот раз, Пятерка стояла именно так, трое впереди, Средний во втором ряду, Тыльный — в отдалении, как и положено по званию. Который месяц снится, а все как наяву!

— Тьфу ты, — фыркнул Валентин, окончательно проснувшись. Судя по непроглядной темноте за приоткрытым окном, не было еще и пяти часов. Диана едва слышно посапывала рядом.

Кошмар, однако, сказал себе Валентин. Никак не забудется…

— Опять? — прошептала Диана, поворачиваясь лицом к Валентину.

— Опять, — вздохнул Валентин. — Натерпелся я тогда страху…

— Все хорошо, Валька, — пробормотала Диана. — Ты ведь их победил, помнишь?

Валентин усмехнулся.

— Еще бы!

— Ну вот, — улыбнулась Диана в ответ. — Который теперь час?

— Сейчас посмотрю, — Валентин потянулся было к тумбочке, да так и замер на полпути. Усмехнулся. Десять лет прошло, а все будильник ищу!

Короткой командой он высветил перед собой циферблат. Как просто, на первый взгляд — а заклинание-то из мастерской обязаловки. Не меньше трех лет обучения.

— Десять минут шестого, — сказал Валентин.

— Ага, — многозначительно сказала Диана.

Она закинула руки за голову, потянулась всем телом, выгнувшись над постелью, и решительно спрыгнула на пол. Валентин, не вставая, сложил пальцы в «перчатку» и прямо с кровати повернул светорегулятор. Еще один пункт обязаловки, телекинез.

Комната осветилась неярким оранжевым светом, словно в стене внезапно загорелся доселе скрытый камин. Диана плавно подошла к окну и остановилась, запрокинув голову. Похоже, подумал Валентин, нырять в бассейн она пока не собирается.

Диана обернулась в его сторону.

— Подними меня, — попросила она, раскидывая руки в стороны. — Я хочу полетать… пока никто не видит.

А вот это уже не обязаловка, улыбнулся Валентин. Это уже не всякому дано.

Он слегка изменил положение пальцев, сложив нечто среднее между «козой» и «ладонью силы». Груди Дианы поднялись, подхваченные верхним силовым вихрем; она слегка повела бедрами, устраиваясь поудобнее на нижнем, а потом нырнула вперед и повисла в полуметре над полом. Валентин добавил еще два вихря на ноги и помахал свободной рукой.

— Я быстро, — пообещала Диана, поднимаясь на высоту человеческого роста. — Два круга над садом, и все.

Валентин кивнул, любуясь на подругу. Диана слегка согнула ноги в коленях, приняла позу парашютиста — в исполнении обнаженной женщины поза выглядела весьма эффектно — и выпорхнула наружу. Валентин сел на постели, зевнул и подумал, что выспаться, по-видимому, не удастся.