Дженни Джонс - Голубое поместье

И вот он оказался здесь, на дороге посреди Эссекса, в машине, которую вела кузина Алисии, с несколькими блокнотами формата А4 и шестью заточенными карандашами 2В в сумке, готовый приступить к делу.

Постепенно Харлоу уступил место открытым полям. Они свернули на широкую окружную дорогу на пересечении ее с М11, «эскорт» вез их уже по другому краю, в тень пыльных деревьев. Остатки Эппингского леса, предположил Том, чуть потрудившийся над картой в Кембридже. Десять минут ушло на то, чтобы пересечь сам Эппинг, со всеми пешеходными перекрестками и автомобилями, пытающимися припарковаться или свернуть. Том обнаружил, что дорога все более раздражает его.

А потом появилось еще одно шоссе, снова окруженное лесом, «утомленным» выхлопами автомобилей, замусоренным жестянками из-под напитков, рваной бумагой и пластмассовыми стаканчиками. Они свернули с главной дороги, за деревьями высились несколько больших домов, на каждой из подъездных дорожек поблескивало по несколько машин. Розы аккуратно затягивали старый серый камень и выбеленные стены. Гольф-клуб сегодня преуспевал.

— А это действительно шишки? — Он знал, что обнаруживает предрассудки. Человек Эссекса, Ист-Энда стал деревенщиной. Широкоплечие ребята, поблекшие поп-звездочки, дельцы, торгующие металлоломом, и машины, машины, машины.

— Все зависит от того, кого звать шишкой, — ответила она. — Отсюда до цивилизации добраться легко. — Кейт указала, и в пляшущем над дорогой мареве Том увидел знак, отмечающий пятнадцать миль до центра Лондона.

— А часто вы ездите в город? — спросил Том, с нетерпением барабаня пальцами по дверце машины.

— Не очень. — «Эскорт» свернул от Тейдон-Бойс и катил по широкой аллее на краю леса. — В доме множество дел. Увидишь.

— И как управляется с ним твоя мать?

— Она поклонница пуританской трудовой этики, — коротко ответила Кейт. И поглядела на него. — Весьма сложно поддерживать порядок в Голубом поместье. Спроси сегодня у мамы. Это ее повесть.

Том откинулся назад на сиденье, щурясь против света. Кейт выглядит отлично, подумал он, чуточку загорела, темные волосы слегка увлажнились, завились на висках, именно этого он и хотел. Блузка с открытым воротом и хлопковые шорты, казалось, приглашали. Он протянул руку и прикоснулся к ее бедру, гладя нежную кожу.

Ямка на щеке углубилась.

— Мы почти приехали, — сказала она. — Изобрази улыбку на лице!

— Я нуждаюсь в поощрении, моральной поддержке… — Перегнувшись, он поцеловал ее в ямочку на шее, рука его скользнула под ткань ее шорт. — Может, остановимся?

Аллея тонула в тени берез и буков. Впереди лес становился темней и гуще. Том заметил грунтовую колею, мелькающую среди деревьев. Кейт повернула руль, и сухая земля превратилась в пыль под колесами, когда машина оставила дорогу и остановилась. Он припал к ее губам с поцелуем… долгим, медленным; он знал, что она размякла и готова принять его. Две недели. А на взгляд значительно больше. Он открыл дверцу и обошел машину с ее стороны.

И тут заметил возле колеи троих незаметных из автомобиля людей.

Том замер на месте, положив ладонь на рукоятку двери. Они сидели на земле, скрестив ноги. Мужчина и две женщины в обычных черных тряпках. Кожаные куртки, пыльные отороченные юбки, скромные кардиганы и жилеты. Казалось, им было очень жарко, но только густо накрашенные веки одни лишь чернели на смертельно бледных лицах. Очи опущены долу, словно в медитации.

Мужчина посмотрел на Тома. Женщины сидели чуть позади него, как крылья за каждым плечом. Темные волосы были острижены слишком коротко, его кожа и глаза совершенно потеряли окраску. Широкий шрам бежал по лицу — от уголка глаза ко рту. Черная одежда порвана и грязна, что-то в нем намекало на тлен, болезнь и гниль. Том отступил назад.

Он обернулся к Кейт, глядевшей на него из окна машины.

— Поехали, — проговорил он, удивленный тем, что его голос прозвучал так ровно. — Здесь люди.

— Что случилось?.. — Однако она что-то поняла по его выражению, хотя он старался не испугать ее. Кейт включила двигатель, прежде чем он сел, и спросила: — А что ты видел?

Он ответил:

— Ничего. Грязь. Ничего.

Еще через милю Кейт повернула на подъездную дорожку. Ни названия дома, ни указателей. Но за воротами стоял обветшавший коттедж с перегороженными окнами и под соломенной крышей.

— Здесь обитает Физекерли Бирн, — сказала Кейт. — Там грязно, но ему, похоже, все равно.

— И все это принадлежит твоей матери? — спросил Том.