Елена Долгова - Центурион

– А у солдат с дороги – совсем новые счеты. Хватит валять дурака! Идемте, оставаться на месте смерти подобно.

Белочка кивнула.

– Хэри прав. Не стоит тянуть за собой эту историю.

Иронически скривившийся Стриж обернулся к ней, по суровому мнению Джу, в его поведении явно прорезались черты накатившего дурного толка упрямства:

– Леди Джу, представьте себе картину – я появляюсь там. “Здравствуйте, свободные граждане, я ваш подарок судьбы. Любимый враг – на четверть недобитый, наполовину прощенный, я поссорился и с теми, и с этими, а потому вспомнил про вас. Идти мне некуда – примите к себе.”

Не выдержавший психологической перегрузки Майер взорвался:

– Прекратите, Разума ради!

– А вас, Хэри, я не задерживаю. Река рядом.

По ту сторону кустов прошумел мотор, взвизгнули тормоза, голоса солдат смешалась с хрустом ломаемых ветвей. Пси-философ вернулся, вышел из воды:

– За что Звезды послали мне на голову вас? Не знаю я и знать не желаю, что вы натворили. Но из-за вашей Разумом вздрюченной гордости нас всех сейчас перебьют!

– Я и говорю – уходите оба. В одиночку у меня больше шансов справиться с ситуацией.

– Справиться?! С кем? С двумя десятками головорезов?! Да вы точно маньяк. Маньяк-самоубийца. С сумасшедшими не дискутируют – их лечат… Симониан, держите его!

Белочка изо всех сил вцепилась в левую руку Стрижа, тот попытался выдернуть ладонь, правда, не очень активно, Майер ухватил иллирианца за правый локоть.

– Живо, тащим его в воду.

– Вы много взяли на себя, Майер, не надорвитесь.

– Вполне достаточно взял, считайте, что это месть – теперь моя очередь вас купать.

Троица ввалилась в реку, воды оказалось всего-то по пояс, они полубрели-полубежали к дальнему берегу, преодолевая слабое сопротивление течения. Перебранка солдат раздавалась совсем рядом, вода слева от Белочки вскипела, испарясь под ударом излучателя.

– Быстрее-быстрее! Ходу!

Беглецы вырвались на противоположный берег, преследователи почему-то мялись в нерешительности – никто не торопился лезть в мутную, ленивую, воду.

– Уходим за деревья, нам еще выстрелов вслед не хватало…

Плакучие заросли отгородили Белочку от опасности, что-то в природе неуловимо изменилось – почва под ногами, листья, пасмурное небо, глина, короткая трава – все оставалось прежним, и, вместе с тем – другим.

– Здесь есть природная пси-активность.

Стриж устало, обреченно махнул рукой.

– Да пускай ее… Не это главное. Боюсь, что появление здесь в моей компании сослужит вам плохую службу, Джу. Как называется эта река?

– Если верить автомобильной карте… Рубикона.

– А родное местечко Фалиана?

– Туле.

Через некоторое время редколесье сменилось сплошными зарослями. Высокие деревья свечами уходили вверх, образуя кронами подобие сплошной крыши, под этим живым навесом буйно разросся остролистый кустарник. Сейчас и кусты, и деревья изрядно пожелтели, в лиственной кровле зияли провалы, оставленные облетевшей листвой. Растительная масса шуршала и мягко подавалась под ногами, Белочка с трудом вытаскивала ботинки из рыхлой почвы, чувствуя, как мягким тяжелым комом наваливается на плечи усталость. Шелковые нити летучей паутины осели на ресницы, цепко приникли к щекам. Попытки снять их кончались ничем – освободившееся место тут же занимала новая паутина, ее было слишком много.

К полудню проглянуло солнце. Золотистые стрелы света ударив, пронзили кровлю листвы, сделали явной чуть заметную усталость Стрижа, упали на небритое, осунувшееся, иссушенное многодневной тревогой лицо Майера.

– Долго еще?

– Не знаю, мы вышли за рамки карты.

В еще густой пожелтевшей траве шуршал мелкий грызун. Беглецы сделали привал возле пышно разросшихся кустов. Майер возился, насвистывал, поддевал мертвые стебли носком ботинка, что-то высматривая и подбирая среди перистых листьев.

– Чего вы там шарите, Хэри?

– Собираю грибы и собираюсь их съесть. Я голоден, Алекс, я сугубо голоден, а голодный ученый зол по определению.

Стриж меланхолично посочувствовал:

– Еще во время Межгражданского Конфликта я видел одного бравого капрала, который тоже до чрезвычайности любил грибы. Дело было на равнине. Леса там нет, эти грибы он соскребал с тыльных стенок крестьянских сараев – знаете, там иногда растут такие белесые, мягкие внутри, круглые штуки…

– Только не говорите, Алекс, что этот несчастный умер от отравления, вы меня не запугаете.