Елена Долгова - Центурион

Аналитик удовлетворенно кивнул.

– Блестяще, бывший генерал. Вот он – момент истины. Вы знали об этом… Ну ладно, пусть не знали – догадывались много лет подряд. И молчали, используя нас. Используя таких простаков, как этот большой ребенок Кравич. Мечтали об технической, не обремененной проклятием умирания, имитации пси-дара для себя самого и таких же, как вы. Интересно, будет ли вас глодать совесть в Холодной Пустоте?

Фантом опустил глаза, ощущая прилив ледяного равнодушия.

– Я не хочу оправдываться, бывший Аналитик. Убейте меня, если вас это утешит. Я слаб и грешен, как все. Я использовал других. Но я сам каждый день работал бок о бок с вами, псиониками, с людьми, которые могли выпотрошить мой мозг, как собственный карман. Вы все были опасны – все, да еще как. И, тем не менее, никогда, ни разу, у меня не возникало даже тени мысли физически уничтожить сенсов. Пусть на моей совести эгоизм “тупицы”, зато на вашей – горы трупов, Ролан.

Фантом услышал, как сквозь стиснутые зубы застонал Кравич.

Аналитик встал с края стола, подошел вплотную к бывшему шефу Департамента.

– Вы лжете?

– Нет. Войдите в мой мозг и посмотрите сами, лгу ли я.

– Он не лжет, Ролан, – вмешалась псионичка. – Я вижу.

– Да, он не лжет. Он сам верит в свое лицемерие.

Аналитик вернулся на старое место, на край стола. Потрясенный Кравич опустил голову, спрятав лицо в ладони скованных рук. Аналитик пожал плечами.

– Ну и что мне теперь с вами делать, свободные граждане? Какая драма! Вас, Кравич, я понимаю, оказаться лицом к лицу с собственной доверчивостью – ситуация не из приятных… Луциан! Когда мы закончим разговор, возьмите инспектора и заприте его куда-нибудь – пусть хотя бы спокойно проплачется. Против вас, Егерь, я не имею ничего… Ну, почти ничего. Честный, в меру умный исполнитель. Если продажные отцы сенаторы согласятся, я вас поменяю… да хоть на любого псионика средней руки! А вот вы, Фантом… Луциан, этого выведите в коридор и расстреляйте немедленно. Простите, мой бывший шеф, но вы слишком умны, следовательно, вы опасны.

Аналитик снова встал, прошелся по кабинету и остановился рядом с креслом, в котором сидела Рита. У ног Фантома что-то слабо затрещало.

– Звезды в бездне! Этот сайбер действует?

Аналитик повернулся, намереваясь сделать шаг вперед.

Доли секунды оказалось достаточно. Что-то неуловимо переменилось в самой ауре места. Фантом стиснул зубы. Егерь оторопело смотрел, как заваливается навзничь, роняя излучатель, потерявший сознание Луциан. Рита молниеносно прыгнула вперед, выбрасывая тонкое тело из кресла, но не успела – взметнулся черный поток волос, девушка упала без сознания, приникнув к ногам Аналитика.

Аналитик держался дольше всех – несколько секунд. Он видел все, он успел досыта испить горечь поражения, ощутить отчаяние, дотронуться до самого края Холодной Пустоты. Потом сдался и он.

Сайбер Макс неясно хрюкнул и ласково ткнулся мордой в ботинки Фантома.

– Готово.

– Надо отомкнуть наручники.

Аналитик еле добрел до бесчувственного Луциана, пошарив, нашел ключ. Подобрал излучатель. Освобожденный Егерь взял Кравича за плечи.

– Шеф, инспектор расклеился совершенно.

– Налейте ему воды.

– Признаться, я тоже вне себя. Какое-то время мне казалось, что план провалился. Наш гомункулус слишком долго не вмешивался.

– Всему свое время, Макс не промах. Этот несчастный мерзавец Аналитик наполовину зачаровал даже меня. Я и сейчас верю ему. Что будем делать?

– Выстрел в висок изменнику – и уходим наружу.

– Лучше наденьте наручники на псиоников, у меня есть идея. Конечно, наш добрый друг Аналитик сменил пароли в Системе. Но если все-таки туда пробраться… Макс! Ты сможешь при случае взломать хороший пароль?

– Даже с моими способностями, шеф, для сложного случая понадобится не менее четырех часов.

– Ты сможешь в случае чего заблокировать попытки пси-наводки?

– Да, если не буду слишком занят другой задачей.

– Егерь, сколько выдержит эта дверь?

– Если мятежники дорожат жизнью вожака, то хоть сколько, – отозвался Егерь.

– В конце концов, о паролях мы можем расспросить Ролана. Он жив?

– Вполне. Что вы собираетесь делать с ним, шеф?

– В конечном счете – пойдет в Ординарный Трибунал. Это как раз тот случай, когда мне остро не хочется самосуда.

– Тогда огласка дела об умирающих псиониках неизбежна…

– Она все равно неизбежна, – Фантом повел взглядом в сторону в отчаянии скорчившегося на стуле Кравича.