Елена Долгова - Мастер Миража

– Что?! Еще один лучший мир? Сначала Брукс, потом и ты туда же, Цертус.

– Ты пойдешь со мною, мой Король?

– Не пойду, ты свихнулся.

– Что, очень жалко норма-ментальных?

– Конечно, жаль. К тому же мне еще в большей степени не нравятся маньяки. Аномалия – твоя работа?

– Нет, не моя, я ее только использовал. Все остальное, что я тебе рассказал, – истинная правда. Ты больше ничего не хочешь попросить?

– Попросить – может быть… Я бы попросил тебя остановиться, но, видно, это будет пустая просьба.

– Конечно, меня уже не переубедить. Раз ты отказываешься от щедрого подарка – иди, беги, возвращайся в скучную реальность, попробуй отыскать и уничтожить мой генератор. Я посмотрю на твои бесполезные метания, мальчик мой. А потом ты станешь частью нового мира, хочешь ты того или нет.

«Лин безумен, но он говорил правду. Цертус лжет вовсю, но он в своем уме, – в отчаянии подумал Вэл. – Ложь во лжи, а внутри этой лжи еще одна – и так до бесконечности. Я запутался в мираже. Не надо было приходить сюда, это только на руку Цертусу. И все-таки генератор существует. Искаженный ментальный эфир, забитые дрянью каналы Системы – вот лучшее тому подтверждение».

– Я ухожу.

– Иди.

– Я попытаюсь помешать тебе.

– Пытайся, мальчик мой.

– Ты убьешь меня?

– Вовсе нет. Наоборот, я помогу тебе вернуться. Ни к чему тащиться длинной тропой опять мимо скал, мостика и сумасшедшего Лина. Я тебя подтолкну… Вот так. Смотри – это короткий путь.

Переход свершился мгновенно. Далькроз снова очутился в обыденности теплого полудня. Очнулся, потрогал монитор-очки на лице. Перед глазами Вэла плавали радужные круги.

– Сайбер, немедленно отключиться от Системы.

– Команда принята.

– У тебя есть карта Порт-Калинуса?

– Конечно. Простите, хозяин, это стандартный комплект канцелярского сайбера моей модели.

Вэл быстро нашел то, что искал, потом сорвал монитор-очки, добрел до крошечного умывальника, сунул голову под острую, словно спица, ледяную струйку, размазал воду по лицу и шее. «Ну, вот и все. Даже если я чего-то недопонял, у меня появилась цель, это очень здорово, когда понимаешь, что делать».

– Кольцер?

– Я здесь, лорд Вэл.

Старик сидел на колченогом стуле, он бессильно уронил руки на колени и, против обыкновения, даже не попытался подняться. Кольцер походил на подбитую охотником птицу.

– Вы выглядите очень беспокойным. Вы кричали, как в бреду, сэр. Что-то случилось в Системе?

– Спасибо, Кольцер, ничего страшного, но мне придется заняться делами. Наверное, я вернусь не скоро, может быть, и никогда не вернусь. Обо мне не беспокойтесь, это совсем не опасно, деньги возьмите себе, это ваше жалованье за год.

– Вы показались мне усталым, лорд Вэл. Может быть, вам следует отдохнуть с дороги?

– Ничего, это только мимолетное ментальное напряжение.

Король забрал со стола защитный браслет, натянул его на руку и прикрыл устройство рукавом рубашки.

– Прощайте. Как только я уйду, постарайтесь найти по уникому врача. Берегите себя, Кольцер. У вас неважный вид.

Сайбер еще работал, когда Король уже выбежал из прохладного сводчатого подъезда в пыль и предгрозовую духоту жаркого дня. К оставленному сайберу растерянно подошел старик:

– Конец света концом света, а энергия дорожает день ото дня…

Кольцер подобрал и пристроил себе на нос монитор-очки, картинка – подробная карта окраины Порт-Калинуса – показалась ему знакомой. Старику захотелось бережно притронуться пальцем к надписям – обычно это помогало ему читать мелкие буквы.

– Атенаис-сквер… Мой хозяин отправился за город, туда, где эти безродные выскочки понастроили свои проклятые виллы.

Дверь, тронутая теплым сквозняком, нехотя заскрипела. Кольцер снял монитор, коснулся корпуса сайбера – бесполезно. «Вот беда, а ведь эта вещь выключается только ментально».

Упругие шаги раздались в прихожей.

«Слава Разуму, лорд Вэл вернулся, передумал уходить».

Больная шея гнулась плохо – Кольцер неторопливо и доверчиво повернулся всем хрупким, старческим корпусом.

На пороге, по-шакальи ссутулясь, стоял человек – не Вэл, просто человек. Незнакомый, в чуть запылившихся спортивных ботинках. Даже глядя в крошечные зрачки чужака, невозможно было определить его настроение. Светлые холодные глаза смотрели сквозь Кольцера, по-настоящему жили только руки – сильные, очень умелые, с чуть шевелящимися пальцами. Это непроизвольное движение не прекращалось ни на минуту.