Борис Долинго - Другое место

Света установила очень медленный огонь и сказала, что теперь у нас есть минут 30-40.

- И можно будет есть? - спросил Мишка, уже чуть-чуть пьяный от радости.

- Ничего вы не понимаете, господин Советник, - засмеялась Света, - а рис-то где? Это смесь в казане, что сейчас готовится, называется у узбеков "зервилак". Можно приготовить заранее, кстати, а рис класть потом, только подогреть предварительно.

- Как сложно! - Мишка дурашливо закатил глаза.

- А я всё запоминаю, - сказал я, погрозив кому-то пальцем в пространство. - Вот вернусь в мир Монарха, спрошу Садиса, умеет ли он делать плов. Он же говорит, что он узбек...

Сорок минут пролетели незаметно, и мы были уже весьма хорошие, когда пришло время промывать и закладывать рис. Я, стараясь удержать фокусировку зрения, пытался запоминать, что и как. Рис промыли в нескольких водах, в казан пришлось налить ещё чуть больше пол-литра горячей воды, после чего стали закладывать рис горстями и не перемешивая.

Когда Света разровняла рис лопаточкой, она придирчиво проверила уровень воды до риса: по её словам должно было быть примерно два с половиной сантиметра. Теперь требовалось кипятить до выкипания воды, не накрывая казан крышкой.

Когда рис начал выступать из-под воды, Света собрала его горкой к середине, сделала отверстие до дна казана и налила туда примерно рюмку водя. После чего установила очень малый огонь, положила на рис перевёрнутую тарелку, накрыла казан крышкой, а сверху ещё и тряпкой, чтобы не выходил пар.

- Всё! - сказала она. - Теперь у нас есть ещё пятьдесят минут.

- Как сложно, - снова покачал головой Мишка. - Ты что-нибудь запомнил?

- Старался, - сказал я. - Давай лучше выпьем.

А потом мы объелись пловом, которого, действительно, много не было.

Вечером Мишка вызвал Николая и попрощался с нами.

- Смотри, ак-куратнее, - напутствовал я его.

- Не волнуйся, - слегка покачиваясь, заверил меня Мишка. - Я им такой всем спектакль разыграю. Сейчас заставлю меня везти сразу к заначке, возьму деньги, чтобы вам тут сразу себя спокойно чувствовать, а потом у программистов наведу порядок. Ты со счетами справишься? - поинтересовался он у Саши.

- Нет вопросов, - Саша был из нас, пожалуй, самым сильно набравшимся и уже откровенно обнимал Свету, а, может, и старался таким образом устоять на ногах.

- Ну и ладно, если что, я думаю, и Серёга разберётся. - Он икнул. - Сразу перекачивайте деньги на мои счёта, Серёга, ты номера помнишь?

- Само собой, у меня записано. Перекачаем, ты же мне всё показал, как, кивнул я, раздумывая, съесть ли ещё плова или уж тоже отчалить, оставив ребят вдвоём.

- Ну и славно. До скорого! - Мишка махнул рукой и вышел, придерживаясь за стенку.

Я прошёл на кухню и осторожно посмотрел в окно. Мишка-Калабанов нетвёрдой походкой прошёл к уже стоявшему джипу. Он закурил у открытой двери и о чём-то ещё поговорил с Николаем, кивнув пару раз на остающийся стоять на площадке "вольво".

Мишка всё делал правильно, хоть и был сильно выпивший. Николай вышел из машины и, сев за руль "вольво", уехал, а Мишка остался ждать в джипе. Как я понимал, Николай погнал "вольво" на стоянку, расположенную неподалёку от Сашиного дома. Возможно, Мишка, лучше зная некоторые нюансы характера Калабанова, решил, что если он просто бросит дорогую машину без присмотра в каком-то дворе, то это может вызвать подозрения верного Калабановского холуя.

Я положил в какую-то тарелку ещё плова, остававшегося в казане и с аппетитом съел, наблюдая за двором из-за занавески.

Николай вернулся минут через двадцать, сел в джип, и они уехали. Я мысленно сделал крестное знамение вслед машине и вернулся в комнату. Там никого не было, а из Сашиной спальни раздавалось поскрипывание кровати и довольно явственные вздохи и стоны

Отстучав е-мэйл в виртуал о том, что всё развивается по плану, я, усмехаясь, осторожно подошёл к двери, постоял немного, после чего всё-таки тихонько постучал.

- Ребята, дико извиняюсь, но я потопал. Отдыхайте.

- Ложись там, на диване, - сказал Мишка, переводя дыхание.

Однако я заверил, что прекрасно доберусь до той квартиры. Сашка начал что-то говорить, но я понимал, что мне и самому, даже, несмотря на алкогольную анестезию, будет трудно спать, когда за тонкой стенкой так стонет красивая женщина.

Было уже поздно. Я хотел немного прогуляться, с подогретой алкоголем беспечностью поплёвывая на всякую шпану (в кармане у меня лежал "Удар"), но потом решил не искушать судьбу, которая и так пока была к нам более чем благосклонна, и, поймав машину, уехал на нашу вторую квартиру.