Андрей Басирин - Грааль никому не служит

– Что там, Итер? – закричали с лестницы. – Кто пришёл?

– Ти-ха! – Рыжий обернулся к своим солдатам. – Я с насле… дной п-принцес-й Лонота грю! В скорм времени… она будет моей жной!

Бандиты зааплодировали. Иришка прижалась ко мне. Её била мелкая дрожь.

– М-милая девочка, – продолжал Утер, не замечая, что его плащ попал в огонь. – Когда твой отец примет вызов… тогда п-посмотрим. А сейчас…

Он подобрал плащ и хлестнул им по колонне, сбивая пламя. Нас обдало жаром, и я инстинктивно отпрянул. Иртанетта замешкалась. Рыцарь, отбросив плащ, шагнул к ней.

– Ну-с, добрая госпожа… – пробормотал он, хватая её руку. – Я н-не прав? Тогда…

Пощёчина прозвучала, словно выстрел. Голова Итера качнулась.

– Ах так? Ловко! Л-люблю бойких. – Он притянул брыкающуюся Иртанетту к себе и смачно поцеловал.

Девчонка отчаянно вскрикнула. Я сжал кулаки – крепко, до белых костяшек. Врезать ему сейчас! Гаду!! Когда я рванулся вперёд, Итер отступил в сторону и небрежно тюкнул меня носком башмака в голень. Мне показалось, что на меня вылили чайник кипятка. Перехватило дыхание.

– Эй, отпусти её, – несмело крикнул кто-то сзади. – Итер, это против законов.

– Так нельзя, командир, – поддержали его голоса. – Тиль, Лонот, Блэгиль – все восстанут против тебя. Ты же в гостях!

У дверей растерянно переминались гвардейцы в золотисто-серых камзолах. Их было всего трое, и Красного Рыцаря они боялись куда больше, чем своего короля.

– Кто там гавкает? – Итер сделал знак, и несколько солдат в вишнёвых камзолах спустились к костру. Иртанетта оказалась в кольце. Я поймал её отчаянный взгляд.

Надо было что-то делать, но что?.. Бежать, звать на помощь?..

Я попробовал встать. Ногу скрутило, как в тисках. Казалось, кость треснула пополам и кусочки трутся друг о друга.

Ерунда. Будь у меня нога сломана, я бы орал как резаный. А то и просто сознание потерял бы. Ушиб, скорее всего. Тихонько, бочком, я двинулся в сторону. Главное, выбраться отсюда. Найду кого-нибудь, позову… Мне поверят, должны поверить!

Словно прочитав мои намерения, один из громил Итера перепрыгнул через перила и вышел мне за спину. Путь к бегству был отрезан.

– Вы!! – Итер швырнул девочку на пол и наступил сапогом ей на юбку: – Вы, подонки, ублюдки, уроды! Кто-нибудь примет мой вызов?!

Лонотцы молчали. Я привалился к перилам, стараясь удержаться на ногах. Боль уменьшилась. Ногу дёргало, как будто кто-то клещами рвал её на части.

Итер схватил принцессу за шиворот и приставил ей шпагу к горлу:

– Сейчас. Я. Зарежу. Эту. Девку, – объявил он. – Слышите? – Глаза его сделались белыми от ярости. – Кто примет вызов?!

Вот и всё… Капля крови упала на мрамор и расплескалась жирной кляксой. Почему так тихо? Почему они молчат?

Ну и ладно.

– Я. – Голос звучал хрипло, и я сам не узнал его. – Я принимаю твой вызов.

Я с трудом оторвался от перил и перенёс вес на раненую ногу. Меня шатнуло. Если бы не солдат Итера, я бы упал.

– Держись, щенок, – прошептал он мне на ухо. – Спину ровней! Если выживешь – с меня бочонок тильского!

Он почтительно шагнул назад, придерживая на бедре шпагу. Я остался один на один с Красным Рыцарем.

Помните, я говорил Визионеру об озере? Будто Валька взял меня на слабу?

Это чушь, конечно. Я уже давно не малёк. Просто у всех мальчишек есть больное место, вопрос вопросов.

Что произойдёт, если придётся драться? Сумеем ли мы?

Если мужчина не ответил на этот вопрос в детстве – он становится Красным рыцарем.

Забыв об Иртанетте, Итер шагнул ко мне. Принцесса всхлипнула и попыталась отползти от костра. Кто-то из солдат, узколицый старик с хмурым взглядом, подхватил её. Поставил на ноги и, отвесив шлепка, подтолкнул к дверям.

– Где же твоё оружие, парень? – спросил Итер с удивлением в голосе. – Как ты думаешь сражаться?

Я развёл руками: говорить я всё равно не мог. Меня трясло от страха и возбуждения.

– А коленочки-то дрожат… – с усмешкой заметил Итер. – И всё-таки в Лоноте не нашлось никого храбрее… Эй, скоты! – заорал он лонотцам: – Шпагу ему. Пусть умрёт как подобает воину.

– Дурное дело ты задумал, Итер, – крикнул старик. – Оно сведёт тебя в могилу.

– Молчать, Играйс! Он сам выбрал судьбу.

Лонотцы оживились. Краем глаза я заметил Маллета, что-то яростно доказывающего гвардейцам. А затем – вот радость! – из толпы вышел Анфортас. Хромая, он двинулся ко мне, держа в руке ножны со шпагой.