Андрей Басирин - Грааль никому не служит

– Но не вам, Ваше Высочество. Хороши в Лоноте дела: наследная принцесса болтается невесть где с мальчишкой-отщепенцем. Вот ваш отец-то обрадуется!

Он отставил руку со шпагой в сторону и решительно шагнул вперёд. Когда его рука коснулась плеча принцессы, та даже не шелохнулась. Лишь ещё выше задрала подбородок.

– Маллет. – В её голосе звенел металл. – Ты. Мне. Угрожаешь?

– Да тебя, соплячку, пороть надо! – взорвался тот, однако руку убрал. – Четырнадцать лет девке. Того гляди, бастарда в подоле принесёшь!

– Эй, полегче, дружочек, – послышался вдруг старческий голос. – Ты, Маллет, горяч слишком. Уверяю тебя: девочка не хотела ничего дурного.

Мы вздрогнули. Иришка так и осталась стоять, сдерживая взглядом Маллета, а я оглянулся. Со стороны моря шёл человек в богатом тёмно-синем плаще. По ткани вились золотые узоры; голову незнакомца украшал берет с павлиньим пером. На плече он нёс удочку, вырезанную из орехового прута. Простенькую, у нас мальчишки такие делают.

Незнакомец сильно хромал.

– Убери шпагу, дружок, – спокойно произнёс он. – Мало чести тебе будет, если узнают, что ты угрожал клинком голой безоружной девчонке.

Маллет молча повиновался. Старик подошёл к камню, взял одежду и с неуклюжим поклоном протянул Иришке:

– Оденьтесь, принцесса. Негоже вам стоять обнажённой перед слугой.

Иришка схватила трико и принялась торопливо одеваться – некрасиво сгорбившись и прикрываясь ладошками. Маллет отвернулся, кусая губы. Старик же поднял мою рубашку и принялся с удивлением разглядывать:

– Хм… Похоже на одежду отщепенца. Девочка моя, тебе придётся объяснить, кто этот юноша. Откуда он. И пусть эти объяснения прозвучат убедительно, иначе даже моё слово окажется не в силах защитить вас.

Он со значением посмотрел на меня. К моему удивлению, взгляд старика оказался тёплым и сочувственным.

– Он – срединник, – просто сказала Иртанетта.

– Что?! – Брови Маллета поползли вверх. – Ты… вы отдаёте себе отчёт в том, что только что сказали, Ваше Высочество?

– Он – срединник, – упрямо повторила она. – Клянусь.

– Я слышал смех принцессы, – задумчиво проговорил старик. – Маллет, похоже, нам следует рискнуть… Рано или поздно предсказания сбываются. Ты рискуешь попасть в историю как человек, убивший срединника.

Он протянул мне одежду. Я жадно схватил её и принялся одеваться. От долгого лежания на солнце джинсы раскалились, но это были пустяки. Уж получше, чем стоять голышом, ожидая, пока громила со шпагой решит тебя проткнуть.

Что-то кольнуло пальцы. В рукаве пряталось какое-то животное. Я встряхнул рубашку, и на песок выпал крабик-бретёр – в точности такой, какого я оставил на станции. Воровато оглянувшись, я достал из кармана коробочку и запихал туда краба. Пригодится.

– Боюсь, что это лишь отговорки, сир Анфортас. Впрочем, если вы берёте ответственность…

– Беру, беру, – махнул рукой старик. – Можешь отправляться к сиру Белэйну, сообщить, что его дочери ничто не угрожает. Она находится под попечительством Рыбака и скоро прибудет во дворец.

– Благодарю вас, сир Анфортас, – Маллет стал на одно колено и торжественно поклонился. После чего встал и, не оборачиваясь, побрёл к скалам. Интересно, как он будет подниматься? Он что, летать умеет?

Рыбак с усмешкой смотрел ему вслед:

– Горяч, парень… Жаль, что из простых. Из него вышел бы прекрасный рыцарь. – Он обернулся к принцессе: – Что ж, Ваше Высочество, не будем искушать судьбу. Пора возвращаться во дворец.

Иртанетта с достоинством направилась к воде. Только сейчас я заметил привязанную среди камней лодку. Наш новый знакомый подхватил удочку и двинулся следом за девчонкой. Проходя мимо, он положил руку мне на плечо:

– Счастливая звезда ведёт тебя, парень. А может, и всех нас… Ты ведь не обидишь девочку, да? Маллет отыщет тебя везде, где бы ты ни спрятался. И на Земле, и на Тевайзе.

От старика несло сладковатым душком болезни. Ни страха, ни отвращения я не чувствовал. Говоря со мной, Анфортас смотрел вдаль, словно разглядывая нечто, видимое лишь ему. И улыбался – невесть чему.

Иришка первая забралась в лодку. Вслед за ней через борт тяжело перевалился старик. Искалеченная нога причиняла ему сильные мучения. Я видел, как он морщится при каждом движении, но ни слова жалобы так и не прозвучало.

Моя очередь была последней. Я отвязал лодку и толкнул её подальше от берега, затем запрыгнул внутрь. Мы с Иртанеттой устроились на корме, Рыбак взялся за вёсла. Грёб он здорово: вёсла уходили в воду почти без брызг, и лодка легко мчалась по морю.