Исай Лукодьянов: Плеск звездных морей. Очень далекий Тартесс

Охотник нагнулся к воде и хорошо напился. Тут он услышал голоса и шаги. Из–за деревьев одна за другой показались женщины. Они шли к воде и по дороге подбирали то, что попадалось на глаза. У них были палки с сучком, чтобы надавить ногой, когда надо воткнуть палку в землю. Женщины- то одна, то другая — нагибались, ворошили опавшие листья, ковыряли в земле палками и перекликались своими голосами, не похожими на голоса охотников. У них были свои слова, которые не всегда понятны мужчине. Вот одна, чьи волосы были как уходящее солнце, выдернула из–под толстого корня пучок острой травы, засмеялась и крикнула:

— Зуб!

Но ведь это был вовсе не зуб, а трава.

Женщина увидела охотника и выкрикнула совсем уж непонятное. Потом подошла к охотнику и протянула шишку. Если ее расковырять, там будут зернышки, которые можно есть.

— Еда, — сказала женщина и показала ртом, как жуют.

Охотник щелкнул языком, взял шишку и пошел прочь от воды. Дойдя до деревьев, поваленных ветром и небесным огнем, он оглянулся и увидел, что женщина стоит и смотрит на него. У охотника в ноздрях еще был слабый запах шкуры, обмотанной вокруг ее бедер. Потом этот запах кончился и остался только запах утренней воды и поваленных деревьев.

Скоро станет совсем светло, дым уйдет, и он, охотник, сможет залезть на высокое дерево, чтобы посмотреть на Большую траву. Может быть, он снова увидит темную полоску на ее далеком краю.

Вдруг закричали женщины. Та, с красными волосами, бежала к нему, рот у нее был раскрыт, а кричала она так, что не поймешь. Но охотник уже понял: запах Длиннозубого!

Женщина быстро карабкалась на дерево, и другие женщины тоже. А он не успел. На поляну вышел Длиннозубый. Увидев охотника, он остановился совсем близко и зарычал, показав страшные кривые зубы, и ударил хвостом себя по боку. Охотник сел на землю, потому что ноги у него стали плохие. Он сжимал рукой копье и смотрел прямо в желтые круглые глаза Длиннозубого, и внутри у него было холодно. Длиннозубый еще раз ударил себя хвостом и медленно пошел дальше, к воде.

Потом снизу, от текучей воды, донеслось его рычание. Надо было забраться на дерево и переждать, пока Длиннозубый напьется и уйдет, но вместо этого охотник осторожно, прячась за деревьями, спустился к воде, чтобы посмотреть, что там делается.

Такого он еще не видел. Чешуйчатый не пускал Длиннозубого к воде. Передними лапами он вылез на песок и разинул огромную пасть. Длиннозубый стоял перед ним, рыча и подняв лапу для удара. Вдруг чешуйчатый быстро полез вперед. Длиннозубый отпрянул, метнулся вбок. Хрип, рев. Брызги, песок. Охотнику не удалось заметить, всадил ли Длиннозубый клыки в шею чешуйчатого. Пасть у Длиннозубого стала красной от крови, а ревел он так, что охотнику очень захотелось залезть на дерево.

Оставляя красный след, Длиннозубый побежал прочь, скрылся за деревьями. Чешуйчатый полежал немного на мокром песке, потом повернулся, взмахнул хвостом и ушел в воду.

На поляну легли длинные тени деревьев.

Летающие носились и перекликались друг с другом, как всегда при восходе солнца. Охотник подумал, что они летают выше самого высокого дерева и видят дальше- может быть, всю Большую траву. Если бы у него были крылья, он полетел бы тоже и посмотрел туда, где край Большой травы и где укрываются двурогие, которые там живут. У двурогих хорошее мясо, и там нет Длиннозубого. Он не знал этого, но почему–то так думал, и ему было беспокойно от того, что он никак не мог подумать до конца. Может быть, там не так хорошо, как он думал, но там другое.

Другое.

Кха сказала «уходить» — значит люди скоро уйдут. И он решил пойти туда, где кончается Лес, чтобы еще раз посмотреть на Большую траву. Он шел и думал. Думал о том, как ночью гнался за двурогим и хотел метнуть в него копье. Но копья у него ночью не было, только палка, а теперь он держал в руке новое хорошее копье. Интересно, что получится, если кинуть его издали?

Охотник снял шкуру, обернутую вокруг бедер, и повесил ее на куст. Потом отошел дальше и побежал — как будто догонял двурогого, а шкура на кусте — как будто бежит двурогий. Размахнулся на бегу, бросил копье, но не попал в шкуру. Он поднял копье и снова побежал издали и снова метнул. Теперь копье проткнуло шкуру, только не в том месте, где он хотел. И охотник принялся повторять это раз за разом, и копье то попадало, то нет, и он метал его с разных расстояний. Иногда ему казалось, что это не старая шкура, брошенная на куст, а двурогий, и он гонится за ним по страшной пустоте Большой травы, под бесконечным небом…