Север Гансовский - День гнева (сборник)

За деревьями неподалеку от них раздался треск ветвей. Оба — человек и конь — обернулись.

Из леса, шагая на задних лапах, вышел крупный медведь и остановился, удивленно пяля маленькие глазки и раскрыв пасть с желтыми зубами. В передних лапах он неуклюже держал большую корягу.

И тотчас раздался голос:

— Что такое? Что ты увидел?

Из-за кустов появился рыжебородый мужчина, бронзово-загорелый, в трусиках. Миг он смотрел на человека и коня, потом поднял руку:

— Добрый день!

— Добрый день.

Он похлопал медведя по загривку:

— Ну иди, иди. Тащи.

Зверь, прижимая корягу к мохнатому брюху, зашагал в чащу и скрылся.

Рыжебородый кивнул ему вслед:

— Я смотритель. Строим здесь запруду на ручье. Медведи мне помогают. — Он замялся. — Ну, до свиданья. Был рад вас увидеть.

— Подождите минуту, — сказал тот, что был с конем. Он подошел к смотрителю. — Скажите, пожалуйста, вы, случайно, не знаете этого коня?

Рыжебородый оглядел коня:

— Нет. Ни разу даже не видел. А что?

— Значит, я могу его тогда сам назвать? Дать ему имя…

— Конечно. — Рыжебородый осматривал коня. — Отличный конь. Трехлетка. Он сам к вам подошел?

— Нет… Скорее я к нему. Я его увидел в леске у дороги. Возможно, он даже кого-нибудь другого ждал. Может это быть?

— Если б он ждал другого, он с вами не пошел бы… А вы что, первый раз здесь?

— Первый.

— И надолго?

— Еще не знаю. Тут очень хорошо.

— Не заблудитесь. На север парки тянутся на тысячу километров. Умеете ходить по звездам?

— Научился.

— А с ножом умеете обращаться?

— Да. Я ведь готовился.

— Тогда все в порядке. Имейте только в виду, если не сумеете прокормиться, то вверх по течению реки, за двести километров отсюда, есть продуктовый склад. Вы его найдете возле порогов на левом берегу.

— Ладно, спасибо. — Человек, который пришел с конем, улыбнулся. — Большое спасибо. Мы, пожалуй, пойдем. Знаете, сегодня хочется быть с ними.

Рыжебородый кивнул. Он знал такое состояние, когда хочется «быть с ними». И знал, что оно недолговечно и переходит в другое, когда хочется быть со всеми.

Человек и конь шли сначала шагом. Потом человек почувствовал, что сила просто пляшет в нем. Он толкнул коня:

— Светлый! Тебя зовут Светлый. Ну, бежим.

Река осталась теперь позади. Далеко впереди вырастали горы, и человек рассчитывал к вечеру добраться до них.

Есть мнение, будто существует муза истории — Клио, кажется, ее звать. Величественная женщина с прямым греческим носом и твердой мраморной грудью, одетая в белоснежную тунику. Говорят также, что ей свойственно влечение к особо одаренным, выдающимся личностям и что, полюбив одного такого, она уже не изменяет ему, проводя своего избранника через все ею же самой воздвигаемые в ходе времен препоны. Что всевозможные исторические события, несчастья и трагедии именно таким упорством ее симпатий и объясняются. Но сомнительно все это. Сомнительно даже, что муза истории — вообще муза. Согласно последним научным данным Клио и не прекрасная женщина совсем, а господин в пыльного цвета сюртучке, который, помните, являлся однажды к гениальному немецкому композитору Адриену Леверкюну. (При этой встрече, кстати, выяснилось, что он в известном смысле самим Леверкюном и был.) [1] Смотри роман Томаса Манна «Доктор Фаустус» ( Прим. автора ).

«...20 июля Астер подписал указание №8 под названием «Методы ведения войны». В тот же день, чтобы ободрить своих генералов, он собрал их в глубочайшем бомбоубежище виллы «Уца». Сохранившийся отчет об этой беседе является одним из наиболее ярких документов, раскрывающих личность руководителя Объединенных Земель.

— Я созвал вас, — сказал Отец, открывая совещание, — чтобы сообщить о своих мыслях по поводу надвигающихся событий. Мой разум полон настоящего, прошедшего и будущего. Я отдаю себе полный отчет в том, что нам предстоит пережить, и моя воля достаточно сильна для принятия самых жестоких решений. — При этих словах он прошелся по залу и остановился, закусив губу, оглядывая генералов своим завораживающим взглядом. Его тщательно убранная борода, известная всему миру по миллионам портретов, вызывающе выдавалась вперед. — Напомню вам, что одним из главных факторов сегодняшнего исторического развития является моя собственная личность — при всей скромности своей утверждаю: незаменимая. Людей такого масштаба не было и нет. Но как долго будет действовать этот фактор? Сейчас мне пятьдесят. Через десять-пятнадцать лет будет уже шестьдесят или шестьдесят пять, и преимущество, которым родина обладает, имея меня, перестанет играть такую огромную роль. Поэтому, если мы хотим чего-нибудь достигнуть, нужно действовать немедленно. Судьба всех вас, здесь присутствующих, будущее Объединенных Земель и человечества зависят от меня, и я намерен поступать соответственно. Но сначала несколько слов о вашем поведении при встрече с будущим противником — заметьте, что я еще не сказал, кто он. Определяющим тут должна быть решимость. Не бойтесь поступков, которые могут оказаться неправильными; я всегда предпочту того, кто вынес ошибочное решение, тому, кто не принял никакого. Во всем имейте перед собой конечную цель — то есть благо Объединенных Земель. С противником — я опять-таки еще не называю его — не разговаривайте. Этого противника вам, кстати, никогда и не переговорить. Меньше слов и дебатов. Полагайтесь во всем на свою волю, которая — я верю в это — сама собой и, возможно, даже вопреки логике (оно, между прочим, и лучше, если вопреки) произведет на свет единственно правильное решение. Плюньте также на нравственность. Если ваша цель будет достаточно велика, она оправдает любую жестокость и сделает ее гуманной. Помните, что нет подлости вообще. Есть подлость лишь по отношению ко мне, вашему Отцу, и по отношению к Объединенным Землям...