Клиффорд Саймак: Миры без конца

Было непохоже, что она из тех, кто хочет уйти в Сон. Однако, подумал Норман Блэйн, кто может это сказать? Он записал имя, которое она нацарапала в блокноте вместо того, чтобы проставить в бланке заявления.

Он записал его медленно, тщательно, чтобы дать себе время подумать, так как здесь было что-то непонятное.

Люсинда Сайлон.

Странное имя, подумал он. Не похоже на настоящее. Больше напоминает сценический псевдоним, взятый, чтобы прикрыть обычную Сюзанну Браун или Бетту Стил, или любое другое из общеупотребительного набора имен.

Он записал его медленно, чтобы подумать, но не мог думать очень хорошо. В его голове беспорядочно роилось слишком много другого: странные слухи, которые уже несколько дней передавали шепотом в Центре, его собственную связь с этими слухами и данный ему совет. Это было нечто забавное о работе. Совет был таков: не доверяйте Феррису (как будто он нуждался в таком совете!), хорошенько проверьте то, что он предложит. Это был доброжелательный совет, но не очень полезный.

И был хватающийся за лацканы Болтун, поймавший его нынче утром на стоянке и вцепившийся, когда Блэйн попытался отодвинуть его. И Гарриет Марш, с которой у него было свидание прошлой ночью.

И вот, наконец, эта женщина по другую сторону стола.

Хотя это глупо, сказал себе Блэйн, думать так, привязывать ее ко всему остальному; все столкнулось, как плывущие по воде щепки, в его голове. Здесь не может быть никакой связи — просто не может быть.

Я Люсинда Сайлон, сказала она. Было нечто в этом имени и в том, как она его произнесла — слабая ритмика тона, явно предназначенная, чтобы придать имени изящество и блеск, — включившее крошечный звоночек тревоги в его мозгу.

— Вы из «Развлечений»? — небрежно сказал он. Это был хитрый вопрос из тех, что следовало задавать правильно.

— Ну, нет, — ответила она. — Нет.

Прислушиваясь к тому, как она произносит это, Блэйн не нашел ничего подозрительного. В ее голосе слышался отголосок трепещущего счастья, заставившего его предположить, что она, должно быть, из «Развлечений». И это было так, как должно. Это была реакция, которую проявляло большинство людей — польщение от предположения, что они принадлежать к баснословной гильдии «Развлечения».

Он сделал ей комплимент.

— Я бы предположил, что вы оттуда.

Он прямо взглянул на Люсинду Сайлон, наблюдая за выражением ее лица, но искал и другие признаки.

— Мы здесь умеем судить о людях, — сказал он. — И редко ошибаемся.

Она не сморгнула. Никакой реакции — ни вздрагивания от вины, ни малейшего смущения.

Ее волосы были цвета меда, глаза синие, как у китаянки, а кожа такая молочно-белая, что приходилось взглянуть во второй раз, чтобы убедиться, что она настоящая.

Не много у нас бывает таких, как она, подумал Блэйн. Обычно приходят старые, больные и разочаровавшиеся. Отчаявшиеся и потерпевшие крушение.

— Вы ошиблись, мистер Блэйн, — сказала она. — Я из «Образования».

Он записал в блокноте «Образование» и сказал:

— У вас очень хорошее имя. Легкое для произношения. Оно хорошо бы пошло на сцене. — Он оторвал взгляд от блокнота и продолжал, улыбаясь — заставляя себя улыбаться вопреки растущему в нем необъяснимому напряжению: — Однако, это не просто имя, я уверен в этом.

Она не улыбнулась, и он мельком подумал, не сказал ли неловкость. Он быстро пропустил в уме слова, которые только что сказал, и решил, что не был бестактным. Вы знаете, как управлять людьми, вы должны знать, как управлять ими. И вы отлично знаете, как управлять собой — как заставить свое лицо выражать одно, в то время как вы думаете совсем другое.

Нет, слова его были комплиментом, и не из самых плохих. То, что она не стала улыбаться, может что-то значить — или не значить ничего, не считая того, что она умна. Норман Блэйн не обрадовался, что Люсинда Сайлон умный и самый невозмутимый клиент, какого он когда-либо видел.

Хотя невозмутимость сама по себе не слишком необычна. Сюда приходят невозмутимые люди — невозмутимые и расчетливые, рассчитавшие все наперед и знающие, что им нужно. Приходят также и другие, отрезавшие себе все пути к отступлению.

— Вы хотите выбрать Сон, — сказал он.

Она кивнула.

— И Сновидение…

— И Сновидение, — подтвердила она.

— Я полагаю, вы это хорошо обдумали. Вы не пришли бы, конечно, если бы у вас были какие-то сомнения.

— Я хорошо все обдумала, — сказала она ему, — и не сомневаюсь.