Роберт Силверберг - Плата за смерть (сборник)

Макинтайр повернулся к Уоллесу:

— К чему все это было нужно? И где Чартерс?

— Когда-нибудь я вам об этом расскажу, — проворчал контрабандист. — Сейчас нам нужно спешить на причал.

Они разыскали речной причал на окраине Абрамвилля и после долгих торгов со старым и высохшим стариком — владельцем баржи — договорились, что он подвезет их вверх по течению до следующего пункта — поселка Миллер Бридж.

Затем Уоллес повел их по набережной в дешевую забегаловку для моряков, где они позавтракали. Когда они вновь возвращались к реке, Макинтайр все же спросил Уоллеса:

— Вы объясните, что произошло в поезде?

— Это не должно интересовать вас, — оборвал его Уоллес.

— Но меня это интересует. Я хочу знать, для чего вы затащили Чартерса в туалет. Я не виделся с этим человеком целый год, а теперь, возможно, вообще никогда не увижу его. Я хотел бы…

— Прекратите эти кретинские вопросы! Можете не беспокоиться за Чартерса!

Что-то в голосе контрабандиста бесило Макинтайра. Именно деньги Чартерса больше всего помогали в создании скульптурной группы «Сыновья Земли», которая занимала почетное место в центральном парке Мэйнард-Сити, пока Ламли не отдал приказ о ее переплавке.

— Но что сделал…

Тяжелые челюсти Уоллеса слегка дернулись.

— Послушайте, Макинтайр, если бы я позволил этому идиоту заговорить с вами, эти Правоверные уже вытаскивали бы из нас кишки на дыбе. Вам известно, что такое баран Иуды?

— Причем здесь это?

— Очень даже причем. Эти Правоверные знают Чартерса. Между прочим, я заметил, как они старались казаться безучастными к происходящему, особенно, когда он вошел в вагон и стал высматривать своих старых дружков. Если бы ему удалось поздороваться с вами, всем нам была бы крышка. Поэтому я и перехватил его. Или он, или вы. А я обязан довести вас целыми и невредимыми, доллары надо отрабатывать честно. Если понадобится, то я и с вами поступлю точно так же.

Макинтайр похолодел, но упорно продолжал расспрашивать:

— Что вы с ним сделали?

— Я затащил его в туалет и там тихо спросил, где он выходит. Он ответил, что в Доноване. Это в ста милях отсюда. Когда мы покупали билеты в кассе, я слышал, что Правоверные брали билеты тоже до Донована. Так что они допросили бы вашего дружка сразу же, как остались с ним с глазу на глаз, а через десять минут, по его признанию, была бы организована погоня и блокированы три провинции для того, чтобы накрыть вас. — Уоллес перевел дыхание. — Я нарушил свою присягу на верность Правоверным, помогая вам, да и вообще занимаясь моими делами, и поэтому меня накажут точно так же, как и вас. А я не хочу, чтобы меня сцапали и подняли на дыбу. И я уверен, что если бы отпустил эту подсадную утку — Чартерса, то мы бы точно сгорели. Поэтому я открыл окно в туалете и выбросил в него этого типа. На такой скорости, естественно, от него мало что осталось, но вы можете сходить и посмотреть на его останки, они, видимо, здесь недалеко, в паре миль от Абрамвилля.

Они подошли к причалу.

— Проходите, — сказал Уоллес, прежде чем Макинтайр смог вновь обрести дар речи. — Вот наше судно. Давайте, пошевеливайтесь!

Все время, пока они плыли вверх по реке мимо небольших городков с деревянными дебаркадерами, мимо берегов, постепенно становившихся все более холмистыми, за которыми маячили горы, слова Уоллеса: «…Я открыл окно и выбросил в него этого типа», не выходили из головы Макинтайра.

Именно так он и сказал. В этом был смысл, размышлял Макинтайр в оцепенении, поражаясь безжалостно логическому мышлению контрабандиста. Смерть одного человека обеспечивала на некоторое время относительную безопасность группы других людей. Если бы он остался в живых, это означало смерть остальных. Выходит, бедный Чартерс должен был умереть.

Возможно, это имело смысл при рассуждениях с позиций логики. Но полдня Макинтайр дрожал только от мысли, что Уоллес был способен так хладнокровно взвесить одну жизнь против одиннадцати и затем убить того, счет для которого оказался не в его пользу. Это было ярким примером выживания, взятым из жизни животных. Впервые Макинтайр осознал, насколько чуждым ему был Уоллес, насколько он был лишен столь важных человеческих черт.

Макинтайр не рассказал остальным о том, что произошло в туалете монорельсового поезда. Он чувствовал себя в ответе за то, что привел Уоллеса в группу, а это означало, что Чартерса убил он, даже если был замешан в этом косвенно. Но Макинтайр считал в первую очередь во всем виноватым себя.