Роберт Силверберг - Всемогущий атом (сборник)

— Да, да, конечно, — он отпустил ее.

— Эта погода что-то на меня плохо действует, Дик. Поговорим лучше завтра, — быстро проговорил Бордмен и убежал.

Теперь Мюллер почувствовал, что его охватила паника.

— Куда пойдем? — спросил он.

— Транспортный кокон тут, перед залом. Мы получим комнату в портовой гостинице. Где твой багаж?

— Еще на корабле, — сказал Мюллер. — Надо подождать.

Марта прикусила нижнюю губу. Он взял ее под руку, и они выехали из межпланетного порта на движущемся тротуаре к тому месту, где находились коконы. «Скорее, — мысленно торопил он Марту. — Скажи мне, что плохо себя чувствуешь. Ну, прошу, скажи, что в эти последние десять минут тебя сразила какая-то таинственная болезнь», — мысленно молил он ее.

— Зачем ты постригла волосы? — спросил он.

— А что? Разве нельзя? Я не нравлюсь тебе с короткими волосами?

— Не очень. — Они сели в кокон. — Раньше они у тебя были длинные и голубые, как море в непогоду.

Сверкающий, как ртуть, кокон оторвался от земли. Мрта сидела поодаль от Мюллера, сгорбившись у дверей.

— И этот макияж тоже. Прошу прощения, Марта, но я, конечно, хотел бы, чтобы мне все это нравилось.

— Я стараюсь быть красивой для тебя.

— Почему ты кусаешь губы?

— Что делаю?

— Ничего. Мы уже прибыли. Комната снята?

— Да. На твое имя.

Они вошли. Мюллер нажал регистрационную табличку. Вспыхнула зеленая лампочка, и двери лифта открылись. Гостиница начиналась пятью уровнями ниже межпланетного порта. Они опустились на пятидесятый уровень. Почти самый низкий. «Трудно было выбрать лучше», — подумал Мюллер. Похоже, аппартаменты для новобрачных. Они вступили в спальню с широкой кроватью, снабженной всякими аксессуарами.

Освещение было интимно приглушено. Мюллер вспомнил, как он вынужден был обходиться без женского общества, и почувствовал какую-то пульсацию внизу живота. Марте об этом говорить не стоило. Миновав его, она вошла в соседнюю комнату и оставалась там довольно долго.

Он разделся. Марта вернулась обнаженной. Причудливого грима на лице у нее уже не было, и волосы снова стали голубыми.

— Как море, — сказала она, — жаль, что не могу так же быстро их отрастить. В этой дамской комнате совсем нет нужных приборов.

— Ничего, ты и так выглядишь намного лучше, — ответил он.

Марта стояла на расстоянии десяти метров от него, повернувшись в профиль, а Дик рассматривал ее тело: маленькие, торчащие груди, мальчишеские ягодицы и крутые бедра.

— Гидряне, — сказал Мюллер, — или пятиполые, или вообще бесполые, я не совсем в этом уверен. Но как бы они это ни делали, мне кажется, что люди получают от этого больше удовольствия. Почему ты так стоишь, Марта?

Она молча подошла. Обняв ее одной рукой за плечи, другой он сжал ее грудь. Когда он делал это раньше, то чувствовал, как под его рукой ее сосок твердел от страсти. Теперь этого не было. Марта немного дрожала, как напуганная кобылица. Он коснулся ртом ее губ, но губы у нее были сухие и напряженные, какие-то враждебные. Погладил пальцем плавную линию ее щеки, но она вздрогнула. Они уселись на кровать. Марта попыталась приласкать его, но явно против воли. В ее глазах было страдание. Внезапно она отодвинулась от него и упала навзничь на подушку. Он видел ее лицо, искаженное едва скрываемым мучением. Через какое-то время она схватила его за обе ладони и притянула к себе. Подняла колени и раздвинула ноги.

— Возьми меня, Дик, — произнесла она театрально.

— Сейчас!

Марта попыталась затащить его на себя, в себя, но он не хотел так, вырвался из ее объятий и сел. Она была красной до самых плеч, и слезы текли по ее щекам. Он уже увидел все, чтобы понять, но должен был все-таки спросить:

— Скажи мне, все-таки, что с тобой, Марта?

— Не знаю.

— Ты ведешь себя так, как будто больна.

— Наверное — да.

— Когда ты почувствовала себя нехорошо?

— Я… ох, Дик, зачем все эти расспросы, прошу, дорогой, иди ко мне.

— Но ведь ты же не хочешь меня. Правда? Ты делаешь это по доброте сердечной.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив, Дик. Ох,…это так страшно болит… так страшно.

— Что болит?

Она не отвечала. Сделала похотливый жест и со всей силой потянула его опять. Он сорвался с кровати и вскочил на ноги.

— Дик, Дик, я ведь предупреждала тебя, чтобы ты туда не летел, говорила, что предвижу будущее. Что с тобой там может что-то случится, что-то плохое. Не обязательно смерть.

— Скажи мне, что у тебя болит?

— Не могу, я… не знаю.