Роберт Силверберг - Всемогущий атом (сборник)

— Позвольте мне объяснить.

Он задумчиво разглядывал зеркальную поверхность стола, пока я коротко рассказывал ему о своем путешествии из Роума со слепым Принцем, о нашем приходе в Зал Летописцев, о совращении Принцем Олмейн и о мелком злобном желании Элегро отомстить. Я дал понять, что пришел к завоевателям только потому, что обязан, и что в мои намерения не входило предавать Принца в их руки. Затем я сказал:

— Я понимаю: вы считаете, что все Властители подлежат суду. Однако Принц и так уже заплатил слишком большую цену за свою свободу. Я прошу сообщить Летописцам, что Принц амнистирован и разрешить ему отправиться в Ерслем в качестве Пилигрима. В этом случае Элегро не будет иметь над ним никакой власти.

— А что ты предлагаешь нам взамен, — спросил Человекоправитель Седьмой, — за амнистирование твоего Принца?

— Я проделал некоторую исследовательскую работу в цистернах памяти Летописцев.

— И что же?

— Нашел то, что вы ищете.

Человекоправитель Седьмой внимательно изучал меня:

— А откуда тебе известно, что мы ищем?

— В самых заброшенных архивах Зала Летописцев, — сказал я спокойно, есть запись о том, как жили ваши предки в резервации в качестве пленников на Земле. Видна каждая деталь их страданий. Это абсолютное оправдание нападения на Землю.

— Этого не может быть! Нет такого документа!

По тому, какой резкой была его реакция, я понял, что попал в самое чувствительное место.

— Мы тщательным образом проверили ваши архивы, — продолжал он. — Есть только одна запись о жизни в резервации, но не наших людей. Это негуманоидная раса пирамидальных существ.

— Я видел ее, сказал я. — Но есть и другие. Я много часов провел в поисках, страстно желая знать о тех несправедливых вещах, которые мы совершали.

— А индексы… — … Они иногда неполные. Я нашел эту запись случайно. Сами Летописцы не знают о ней. Я расскажу вам… если вы не тронете Принца.

Некоторое время Прокуратор молчал. Наконец он сказал:

— Я не могу понять тебя: или ты негодяй, или же человек с высшими духовными качествами.

— Я знаю, что такое истинная преданность.

— Однако отдать секреты своей гильдии…

— Я не Летописец, я их ученик, бывший раньше Наблюдателем. Я не хочу, чтобы вы причинили вред Принцу из-за прихоти этого дурака-рогоносца. Принц в его руках, и только вы можете его освободить. Поэтому я вынужден предложить вам этот документ.

— Документ, который Летописцы исключили из индексирующих каталогов, чтобы он не попал в наши руки!

— Документ, который Летописцы по ошибке положили не в то место и забыли.

— Сомневаюсь в этом, — сказал Прокуратор. — Они не так уж небрежны.

Они его спрятали, и отдавая его, разве ты не предаешь свою планету? Ты становишься сообщником ненавистного врага.

Я пожал плечами.

— Я хочу, чтобы Принц Роума был свободен, а все остальное меня не волнует. Место хранения документа я меняю на предоставление ему амнистии.

На лице Прокуратора появилось то, что можно было назвать улыбкой:

— Не в наших интересах оставлять бывших Властителей на свободе. Твое положение опасно, ты знаешь? Я могу силой заставить тебя признаться, где находится документ, и в то же время схватить Принца.

— Можете, — согласился я. — Что ж, я рискую. Но полагаю, что у народа, который прибыл отомстить за древнее преступление, есть чувство чести. Я в вашей власти, а местонахождения документа в моем мозгу.

Теперь уже он громко рассмеялся.

— Подожди минутку, — сказал он.

Затем Прокуратор произнес несколько слов на своем языке в переговорное устройство, и вскоре в канцелярию вошел один из его соплеменников. Я узнал его мгновенно, хотя на нем не было того вызывающего одеяния, в котором он путешествовал со мной под именем Измененный Гормон.

Он улыбнулся мне и сказал:

— Приветствую тебя, Наблюдатель.

— И я приветствую, Гормон.

— Меня зовут теперь Победоносный Тринадцатый.

— А меня зовут Томис из Летописцев, — представился я.

— Где это вы успели стать друзьями? — удивился Прокуратор.

— Во время вторжения, — объяснил Победоносный Тринадцатый. — Я выполнял свое задание как разведчик, встретил этого человека в Талии, и мы путешествовали вместе до Роума. Но мы были попутчиками, а не друзьями.

— А где Летательница Эвлюэлла? — задрожал я.

— В Парсе, наверное, — ответил он безразлично. — Она говорила, что хочет вернуться в Хинд, где живет ее народ.

— Так ты любил ее очень недолго?