Уильям Тенн - Обитатели стен (сборник)

Сара ругалась и плакала.

— Грязный бледнолицый! Мерзкий уродливый вонючка! Я — индианка, ты что, не видишь, что я индианка?! У меня не белая кожа!

Но на нее никто не обращал внимания.

Асбери пестрел тряпьем мечущихся беженцев. Здесь были люди с севера из Ньюарка, беженцы с запада, отступившие из Принстона под напором сиу, беженцы с юга, из Атлантик-Сити и даже, как это ни невероятно, из далекого Камдена; кто-то рассказывал о внезапном нападении семинолов, пытавшихся окружить армии вождя Три Водородные Бомбы.

На появившихся лошадей все смотрели с нескрываемой завистью, несмотря на то, что животные были загнаны и в мыле. Голодающие видели в них пищу, паникеры — средства для бегства. И сабля оказалась очень кстати. Из пистолета же не потребовалось даже стрелять — один его вид производил неизгладимое впечатление. Мало кто видел пистолет в действии — люди испытывали суеверный ужас перед огнестрельным оружием.

Обнаружив это, Джерри уже не выпускал пистолета из правой руки. Вместе с Сэмом Резерфордом и рыдающей позади Сарой он вошел в штаб военно-морского флота Соединенных Штатов.

Прежде всего он представил себя и своих спутников адмиралу Мильтону Честеру: сын помощника госсекретаря, дочь верховного судьи, старший сын сенатора от Айдахо.

— А теперь, признаете ли вы полномочия этого документа?

Адмирал Честер медленно, по слогам прочел текст на помятом документе, а закончив, почтительно покачал головой, переводя взгляд с печати Соединенных Штатов на поблескивавший пистолет в руке Джерри.

— Да, — наконец промолвил он. — Признаю. Это настоящий пистолет?

Джерри кивнул.

— «Дикая Лошадь» сорок пятого калибра. Последняя модель.

— Все смешалось, — развел руками адмирал. — По последним сведениям, воины оджибве уже в Манхэттене, и правительство Соединенных Штатов больше не существует. Но это — доверенность от самого президента, — он снова склонился над документом, — предоставляющая вам все полномочия. Адресована, правда, семинолам. Но все полномочия. Насколько я знаю, последний официальный документ, подписанный президентом Соединенных Штатов Америки. — Он протянул руку и с любопытством прикоснулся к пистолету, потом кивнул, словно придя к какому-то решению, и, встав, отсалютовал Джерри.

— Я признаю вас как последнюю законную власть Соединенных Штатов Америки и отдаю свой флот в ваше распоряжение.

— Хорошо, — Джерри заткнул пистолет за ремень. — У вас достаточно воды и провизии для длительного плавания?

— Нет, сэр, — ответил адмирал Честер. — Но все может быть доставлено в течение нескольких часов. Позвольте проводить вас на борт, сэр? — и он гордо указал на берег, где за полосой прибоя на рейде покачивались три парусных шхуны. — Десятая эскадра флота Соединенных Штатов ждет ваших распоряжений, сэр.

Спустя несколько часов адмирал спустился в тесную каюту, в которой отдыхал Джерри Франклин. На верхних койках спали Сэм Резерфорд и Сара Кальвин.

— Ваши приказания, сэр?..

Джерри Франклин поднялся на узкий мостик, взглянул на залатанные паруса и промолвил:

— На восток.

— На восток, сэр? Ост-ост?

— Назад, на восток. К легендарной Европе. Туда, где белый человек, наконец, сможет встать на ноги. Где он будет освобожден от страха. Где ему не будет угрожать рабство. Вперед, на восток, адмирал, пока мы не откроем новую землю — землю свободы!

С 1990 по 2015 год историки категорически расходились во мнениях относительно причин Маскулинист-ского переворота. Одни рассматривали его как сексуальную революцию в масштабах нации, другие утверждали, что престарелый холостяк основал движение с единственной целью — спастись от банкротства, а впоследствии движение погребло его под собой.

Этот самый холостяк, П. Эдвард Поллиглов — которого последователи любовно называли «Старой Перечницей» — был последним представителем семейства, которое в течение многих поколений занималось производством мужской одежды. Фабрика Поллиглова выпускала лишь одно изделие — мужские свитера, и работала на полную мощность до момента появления Взаимозаменяемого стиля. И тогда резко, чуть ли не за один день, рынок чисто мужской одежды исчез.

Однако Поллиглов отказался смириться с тем, что он и все его оборудование оказались ненужными в результате обычного каприза моды. Но ведь Взаимозаменяемый стиль стирал все половые различия! «Не надейтесь, что мы покоримся! Не надейтесь!» — похихикивал он сначала.