Уильям Тенн - Обитатели стен (сборник)

— Не за что. До свидания, мистер Валик.

Среда, конечно, переживала из-за обоюдной неприязни этих людей. Но не вызывало сомнений, перед кем из них она не устоит. Все те годы, что она была вынуждена страдать без душевного тепла, она возмещала с поистине ненасытной страстью. Позволив себе лишь раз помечтать о Фабиане, она пропала. Она говорила ему, что выполняет свою работу в конторе (где их отношения умело скрывались), все время с изумлением думая о том, что она ему нравится.

Фабиан находил этот восторг очень трогательным. Большинство женщин, которых он знал, через какое-то время проникались к нему все возрастающим презрением. Среда же с каждым днем становилась все более восторженной, все более внимательной, все более послушной.

Конечно, ее нельзя было назвать красавицей, но она, твердил он себе, очень миловидна, и с ней не стыдно появляться в обществе. Однако, на всякий случай, он нашел удобный момент, чтобы посоветоваться с мистером Слотером, старшим партнером фирмы, как бы по личному вопросу. Вскользь он упомянул, что слегка заинтересовался одной из секретарш. Не будет ли на это возражений сверху?

— Заинтересовался настолько, что, возможно, захочешь на ней жениться? — спросил мистер Слотер, изучая его взглядом из-под невероятно густых бровей.

— Наверное. Очень возможно, что так и будет, сэр. Если у вас нет на то возра…

— Какие могут быть возражения, мой мальчик, какие возражения! Я не люблю начальство, которое крутит романы со своими подчиненными, но если все происходит без скандалов и заканчивается браком, то для дела это только прекрасно. Я бы хотел видеть тебя женатым и остепенившимся. Это могло бы и других холостяков нашего офиса навести на разумные мысли. Но предупреждаю, Валик, без всяких там фиглей-миглей, особенно в рабочее время!

Довольный, Фабиан отныне приложил все усилия к тому, чтобы отлучить Среду от доктора Лорингтона. Он настаивал на том, что старик долго не протянет, а ей будет нужен постоянный доктор, достаточно молодой, чтобы помогать ей во всех ее сложностях до конца жизни. Например, такой молодой доктор, как Джим Радд.

Среда поплакала, но не могла долго сопротивляться. Наконец она поставила лишь одно условие: что доктор Радд сохранит тайну, которую до сих пор хранил доктор Лорингтон. Ей совсем не хотелось становиться уродцем, о которых пишут в медицинских журналах или сочиняют душещипательные газетные статейки.

Фабиан согласился не столько из великодушия, сколько оттого, что хотел быть единственным обладателем ее тайны. Сандру в свое время он носил на груди, подобно сверкающему алмазу на подвеске. Среду он будет держать в маленькой замшевой сумочке, время от времени, как скряга, самодовольно рассматривая ее.

А немного погодя у него, скорее всего, появится еще один алмаз, поменьше…

Джим Радд принял его условия. И был потрясен.

— У нее совсем нет пупка! — выпалил он, выходя к Фабиану из кабинета после первого обследования. — Я ощупал кожу в поисках шрама, но там нет ни малейшего намека на него. У нее нет различимых систол и диастол! Ты знаешь, что это значит?

— Сейчас мне это неинтересно, — ответил Фабиан. — Может, позже. Как ты думаешь, ты сможешь помочь ей с ее проблемами, когда они возникнут?

— О, разумеется. Во всяком случае не хуже, чем тот старикан.

— А как насчет детей? Можно ли ей рожать?

Радд развел руками.

— Не вижу причин, почему бы нет. При всех своих отклонениях она исключительно здоровая молодая женщина. И у нас нет оснований предполагать, что это состояние — назови его, как хочешь, — передается по наследству. Конечно, что-нибудь странное, может, и будет, так или иначе, но совершенно очевидно…

Они поженились как раз перед отпуском Фабиана. Побывав в городской ратуше и пообедав, они вернулись в контору и всем об этом рассказали.

Два месяца спустя она забеременела.

Фабиан был поражен тем, что это расстроило ее. Он еще помнил, как слушалась она его во всем с самого начала женитьбы, и попытался быть с ней строгим, говорил, что не хочет ничего знать, что доктор Радд уверял, что все говорит о том, что у нее будет нормальный ребенок. Но это не действовало. Он пытался воздействовать на нее мягким юмором, лестью. Он даже взял ее на руки и сказал, что он ее слишком любит, чтобы не хотеть такую же маленькую девочку, как она. Но это тоже не подействовало.

— Фабиан, дорогой, — рыдала она, — неужели ты не понимаешь? Мне нельзя иметь детей. Я не такая, как другие женщины.