Рэй Бредбери: Золотые яблоки солнца (The Golden Apples of the Sun), 1953

– Что будет, когда мы подтянем чашу обратно? И без того такая температура, а тут…

– Бог ведает, – ответил командир.

– Насос в порядке, командир!

– Включайте!

Насос заработал.

– Закрыть чашу крышкой!.. Теперь подтянем. – медленно, еще медленнее…

Прекрасная рука за стеной дрогнула, повторив в исполинском масштабе жест командира, и бесшумно скользнула на свое место. Плотно закрытая чаша, рассыпая желтые цветы и белые звезды, исчезла в чреве корабля. Аудиотермометр выходил из себя. Система охлаждения билась в лихорадке, жидкий аммиак пульсировал в трубах, словно кровь в висках орущего безумца.

Командир закрыл наружный люк.

– Готово.

Все замерли в ожидании. Гулко стучал пульс корабля, его сердце отчаянно колотилось. Чаша с золотом – на борту! Холодная кровь металась по жестким жилам: вверх – вниз, вправо – влево, вверх – вниз, вправо – влево…

Командир медленно вздохнул.

Капель с потолка прекратилась. Лед перестал таять.

– Теперь – обратно.

Корабль сделал полный поворот и устремился прочь.

– Слушайте!

Сердце корабля билось тише, тише… Стрелки приборов побежали вниз, убавляя счет сотен. Термометр вещал о смене времен года. И все думали одно:

"Лети, лети прочь от пламени, от огня, от жара и кипения, от желтого и белого. Лети навстречу холоду и мраку". Через двадцать часов, пожалуй, можно будет отключить часть холодильников и изгнать зиму. Скоро они окажутся в такой холодной ночи, что придется, возможно, воспользоваться новой топкой корабля, заимствовать тепло у надежно укрытого пламени, которое они несут с собой, словно неродившееся дитя.

Они летели домой.

Они летели домой, и командир, нагибаясь над телом Бреттона, лежавшим в белом сугробе, успел вспомнить стихотворение, которое написал много лет назад.

Порой мне Солнце кажется горящим древом…

Его плоды златые реют в жарком воздухе,

Как яблоки, пронизанные соком тяготенья,

Источенные родом человеческим.

И взор людей исполнен преклоненья,

– Им Солнце кажется неопалимым древом.

Долго командир сидел возле погибшего, и разные чувства, жили в его душе. "Мне грустно, – думал он, – и я счастлив, и я чувствую себя мальчишкой, который идет домой из школы с пучком золотистых одуванчиков".

– Так, – вздохнул командир, сидя с закрытыми глазами, – так, куда же мы летим теперь, куда?

Он знал, что все его люди тут, рядом, что страх прошел и они дышат ровно, спокойно.

– После долгого – долгого путешествия к Солнцу, когда ты коснулся его, подразнил и ринулся прочь, – куда лежит твой путь? Когда ты расстался со зноем, полуденным светом и сладкой негой, – каков твой курс?

Экипаж ждал, когда командир скажет сам. Они ждали, когда он мысленно соберет воедино всю прохладу и белизну, свежесть и бодрящий воздух, заключенный в заветном слове; и они увидели, как слово рождается у него во рту и перекатывается на языке, будто кусочек мороженого.

– Теперь для нас в космосе есть только один курс, – сказал он.

Они ждали. Ждали, а корабль стремительно уходил от света в холодный мрак.

– Север, – буркнул командир. – Север. И все улыбнулись, точно в знойный день вдруг подул освежающий ветер.

The Fog Horn, 1951

Ревун

The Pedestrian, 1951

Пешеход

The April Witch, 1952

Апрельское колдовство

The Wilderness, 1952

Пустыня

The Fruit at the Bottom of the Bowl, 1953

Фрукты с самого дна вазы

Invisible Boy, 1945

Мальчик-невидимка

The Flying Machine, 1953

Человек в воздухе

The Murderer, 1953

Убийца, Убийца

I See You Never, 1947

Я никогда вас не увижу

Embroidery, 1951

Вышивание

The Big Black and White Game, 1945

Большая игра между черными и белыми

A Sound of Thunder, 1952

И грянул гром

The Great Wide World Over There, 1952

Огромный-огромный мир где-то там

Powerhouse, 1948

Электростанция

En La Noche, 1952

En La Noche (В ночи – исп.)

Sun and Shadow, 1953

Солнце и тень

The Meadow, 1948

Луг

The Garbage Collector, 1953

Мусорщик

The Great Fire, 1949

Большой пожар

Hail and Farewell, 1953

Здравствуй и прощай

The Golden Apples of the Sun, 1953

Золотые яблоки солнца