Станислав Лем - Непобедимый (иллюстрации А.Андреева)

— Постоим здесь некоторое время… — сказал он наконец и прикоснулся к нижнему краю карты, которая с легким шелестом свернулась и исчезла в глубине одной из полок большого стеллажа. — Подождем и посмотрим…

— А если ничего?.. — спросил Рохан осторожно. — Поищем их?

— Рохан, будьте благоразумны. Шестой звездный год, и такое… — Астрогатор искал нужное определение, не нашел и заменил его небрежным жестом. — Планета величиной с Марс. Как их искать? Я имею в виду «Кондор»,уточнил он.

— М-да… Грунт железистый, — неохотно согласился Рохан.

Действительно, анализы показали большое содержание окислов железа в песке. Значит, ферроиндукционные индикаторы здесь бесполезны. Не зная, что сказать, Рохан умолк. Он был убежден, что командир найдет в конце концов какой-нибудь выход. Не вернутся же они с пустыми руками, без всяких результатов. Он ждал, глядя на насупленные кустистые брови Хорпаха.

— Честно говоря, я не верю, что ожидание в течение сорока восьми часов что-нибудь нам даст, однако инструкция этого требует, — внезапно признался астрогатор. — Садитесь-ка, Рохан. А то вы стоите надо мной как укор совести. Регис — самое нелепое место, какое только можно себе вообразить. Верх бесполезности. И за каким чертом послали сюда «Кондор»?.. Впрочем, не будем о том, что уже случилось…

Хорпах остановился. Как обычно, когда бывал в плохом настроении, он стал разговорчив, втягивал в спор и даже позволял некоторую фамильярность, что всегда было немного небезопасно, так как в любой момент он мог закончить разговор какой-нибудь резкостью.

— Короче говоря, так или иначе мы должны что-то сделать. Знаете что?.. Выведите-ка несколько малых фотозондов на экваториальную орбиту. Но чтобы это была максимально точная окружность, и на небольшой высоте. Километров так семьдесят.

— Это еще в пределах атмосферы, — запротестовал Рохан. — Они сгорят через несколько десятков витков…

— Пусть горят. Но до этого сфотографируют что смогут. Я бы даже посоветовал шестьдесят километров. Сгорят, возможно, уже на десятом витке, но только снимки, сделанные с такой высоты, могут что-нибудь дать. Вы знаете, как выглядит звездолет с высоты ста километров, даже в лучший телеобъектив? Булавочная головка рядом с ним покажется горным массивом. Сделайте это сейчас… Рохан!!!

На этот окрик навигатор обернулся уже от двери. Командир бросил на стол протокол с результатом анализа:

— Что это? Что за идиотизм? Кто это писал?

— Автомат. А в чем дело? — спросил Рохан, стараясь говорить спокойно, потому что и в нем начал нарастать гнев.

«Будет теперь ворчать!» — подумал он, подходя умышленно медленно.

— Читайте. Здесь. Вот здесь…

— Метана четыре процента… — прочитал Рохан и ошеломлено остановился.

— Метана четыре процента, а? А кислорода шестнадцать? Вы знаете, что это? Взрывчатая смесь! Может быть, вы мне объясните, почему вся атмосфера не взорвалась, когда мы садились на бороводороде?

— Действительно… не понимаю… — пробормотал Рохан. Он быстро подбежал к пульту наружного контроля, засосал в датчики немного воздуха и, пока астрогатор в зловещем молчании прохаживался по рубке, смотрел, как анализаторы старательно постукивают стеклянными сосудами.

— Ну и что?

— То же самое. Метана четыре процента… кислорода шестнадцать… — сказал Рохан.

Правда, он не понимал, как это возможно, однако почувствовал удовлетворение: по крайней мере Хорпаху не в чем теперь его упрекать.

— Покажите-ка… Хм… Метана четыре, м-да… А, к дьяволу, ладно. Рохан, зонды на орбиту, а потом прошу прийти в маленькую лабораторию. В конце концов для чего у нас ученые?! Пускай поломают себе головы…

Рохан спустился вниз, взял двух ракетных техников и повторил им распоряжение астрогатора. Потом вернулся во второй отсек. Здесь размещались лаборатории и каюты специалистов. Он прошел мимо ряда узких впресованных в металл дверей с табличками: «Г.И.», «Г.Ф», «Г.Б». Двери маленькой лаборатории были широко открыты; сквозь монотонные голоса ученых время от времени пробивался бас астрогатора. Рохан остановился у порога. Здесь собрались все «главные» — главный инженер, биолог, физик, врач — и все технологи из машинного. Астрогатор сидел молча под программирующим устройством настольной счетной машины, а оливковый Модерон со сплетенными руками, маленькими, как у девушки, говорил:

— Я не специалист в химии газов. Во всяком случае, это, вероятно, не обычный метан. Энергия связей другая. Разница лишь в сотых, но есть. Он реагирует с кислородом только в присутствии катализаторов, и то неохотно.