Юрий Максимов - Зиккурат

Я взмолился, так ярко и ясно, как никогда прежде, даже в детстве, будто перегорели в одном молитвенном порыве все мои сомнения и метания… Я не просил о чуде, не требовал, чтобы Господь Сам все сделал, я жаждал лишь вразумления: что и как сделать мне, чтобы спасти мальчишку. Всего лишь миг, пару секунд просьбы, на бегу, с начинающейся одышкой и покалыванием в левом боку…

И тут я действительно получил ответ. В голове прояснилось, словно невидимая указка направила мысли в одну сторону…

Не могу поручиться, что это было божественное откровение, потому как открылось мне одно простое наблюдение: за все дни общения с дварами я ни разу не видел, чтобы кто-то из них солгал – нам или друг другу. И это определило решение… выход…

На бегу я нащупал в кармане гранату, вытащил… Почти как на перестрелках в виртуальном отеле. Стало страшно, когда вспомнил. Чувство реальности пронзило душу ледяной иглой. Глядя на маленькое табло, я переключил гранату в режим дымовой шашки. Внешний корпус отделился и я выбросил его на дорогу, сжав болванку в ладони.

Вот и площадь. И впрямь забита местными, все мужички, стоят плечом к плечу, что называется яблоку негде упасть. Теснятся молча. С той стороны, через море голов, виднеются две стелы, куда более узкие и высокие, чем на Агане. И лысый коротышка в синем балахоне между ними. Держит за плечи паренька. Энмеркара!

Еще живой!

Успел!

Теперь – только бы получилось, Господи!

Крайние двары настороженно оглянулись на меня. Вдохнув поглубже, я крикнул:

– Нападение! Каитане штурмуют город!

Теперь осталось большим пальцем вдавить округлую кнопку, размахнуться, и… Транслят как раз монотонно переводил мой вопль, когда над головами язычников громыхнула граната, брызнув во все стороны облаками дыма.

Результат превзошел все ожидания. Двары заголосили и ринулись с площади так стремительно, что едва не сбили меня с ног. Не знаю, чего было больше – желания защитить город или страха от взрыва. Лавируя среди несущихся коротышек, расталкивая, протискиваясь против общего движения, я продирался к стелам. Все это время не спускал глаз с жреца. Поначалу лысый тоже отвлекся, но лишь на мгновение. А затем, не выпуская мальчишку (а уж тот-то как не догадался воспользоваться шумихой? Или сам перетрусил?), достал из глубин халата изогнутый нож и, медленно поднимая, что-то забормотал. Когда я выбрался на свободную площадку, Форр уже замахнулся для удара.

Я запрыгнул на постамент и что есть силы вмазал старикашке кулаком между лопаток. Жрец свалился вперед, перемахнул животом через квадратный столик и замер в неуклюжей позе с торчащими кверху ногами. Осталось схватить пацаненка и увести скорее, но, повернувшись, я замер, будто получил под дых.

Рядом со мной неподвижно стоял маленький робот, одетый в одежды Энмеркара. Покачав головой, я выругался и пнул его что есть силы.

– Заместительные жертвы, – разглагольствовал Софронов, облокотившись о стол кают-компании. – В земной истории такое бывало. Я проверял. Например, во многих местах Древней Греции приносились человеческие жертвоприношения, но по мере развития общества обычаи смягчались. Так, на острове Левкад ежегодно в праздник Аполлона, чтобы очистить весь народ, сбрасывали со скалы в море преступника; однако под скалой ждали спасательные лодки – человека вылавливали из воды и обрекали на изгнание. А на острове Тенедос жрецы Диониса брали теленка, ему на копыта надевали башмачки и приводили, словно ребенка, к алтарю бога, где его закалывали. В этом обряде теленок заменял жертвенного ребенка, которого прежде Дионис требовал от жителей Тенедоса. То же самое и у дваров. По крайней мере здешних. Уже довольно давно в местной Гарзе людей заменяют на роботов. И лишь совсем немногие знают, что раньше было не так.

– Спасибо за справку, – процедил я. – Что же они сразу не могли сказать по-человечески?

– А ты у кого-то спрашивал?

– У Когга.

Вдох-выдох. После взрыва на площади прошел уже час, а я все не мог успокоиться. И улыбочки только что вернувшихся с переговоров Софронова и Тези Ябубу еще больше распаляли злость и досаду.

– Он ведь не жрец. Простым дварам строжайше запрещено об этом говорить. Они считают, что анаким, или как их здесь называют ниягу, могут подслушать и понять, что их надувают. А так они якобы подмены не обнаружат.

– Бред какой-то.

– Согласен. Но они в него верят. Нам Форр заранее обо всем рассказал. Хотя и бледнел, и дрожал, и шептал на ухо. Даже завел в специальное подземелье, где якобы «духи становятся слепы и глухи».