Марвин Мински - Выбор по Тьюрингу

Он проснулся от воя выпускаемого шасси. Только начинало светать, и восходящее солнце бросало красные полосы света сквозь иллюминаторы, когда они заходили на посадку в аэропорту компании «Мегалоуб». Беникоф поспешно вызвал на экран и просмотрел сообщения, которые пришли, пока он спал. Некоторые из них содержали уточнения предыдущих, но никакой действительно новой информации не было.

У трапа его встретил Рохарт, изможденный и небритый: этой ночью ему крепко досталось. Беникоф с улыбкой пожал ему руку:

– Ну и вид у тебя, Кайл.

– А самочувствие еще хуже. Ты же знаешь, что у нас нет ни одной ниточки, что все материалы по проекту «ИИ» исчезли, что…

– А как Брайан?

– Жив – больше мне ничего не известно. Как только состояние стабилизировалось и его подключили к аппаратуре реанимации, медицинский вертолет доставил его в Сан-Диего. Операция шла всю ночь.

– Пойдем выпьем кофе, и ты мне все расскажешь.

Они прошли в столовую для руководящего персонала и налили себе черного мексиканского кофе.

Рохарт сделал большой глоток и продолжал:

– В больнице пришли в ужас, когда увидели, какие обширные у него повреждения. Они даже послали вертолет за главным хирургом – каким-то Снэрсбруком.

– Это доктор Эрин Снэрсбрук. В последний раз, когда мы виделись, она работала в институте Скриппса, в Ла-Хойе. Ты не сможешь передать ей, чтобы она связалась со мной, когда кончится операция?

Рохарт вынул из кармана радиофон и дал поручение своей секретарше.

– Боюсь, что я о ней никогда не слыхал.

– А надо бы. Она лауреат премии Ласкера по медицине в области нейрофизиологии и, вполне возможно, лучший нейрохирург в стране. А если ты поднимешь архивы, то увидишь, что Брайан одно время работал вместе с ней по своей тематике. Я не знаю подробностей, но только что увидел это в последнем докладе, который ко мне поступил.

– Если она такой хороший хирург, то, может быть…

– Если кто-нибудь и способен спасти Брайана, так это она. По крайней мере, я очень на это надеюсь. Брайан – очевидец всего, что здесь случилось. Если он выживет, если придет в себя, он может оказаться единственной нашей путеводной нитью. Потому что до сих пор нет ни малейшего намека на то, как был устроен этот невероятный налет.

– Мы знаем часть того, что произошло. Я не хотел передавать тебе подробности по факсу, линия для этого недостаточно защищена. – Рохарт протянул ему фотографию. – Вот кое-какие остатки – вероятно, это был компьютер. Сожжен термитом.

– Где это нашли?

– Было закопано в землю позади корпуса охраны. Инженеры говорят, что компьютер был подключен к системе тревожной сигнализации. Нет никакого сомнения, что это устройство было запрограммировано на то, чтобы сообщать на центральный пост охраны ложную информацию.

Беникоф мрачно кивнул:

– Чистая работа. Операторы на центральном посту знают только то, что показывают их экраны и циферблаты. Снаружи может наступить конец света, но, пока на экране видны луна и звезды, а по звуковому каналу транслируется лай койотов, дежурный ничего не узнает. Но как же патрули, собаки?

– Ни малейшего намека. Исчезли.

– Как и все оборудование вместе с людьми – кроме Брайана, который остался в лаборатории? Тут у вас были грубо нарушены все правила безопасности. В этом мы тоже еще разберемся, но не сейчас. Конюшня настежь, а ваш ИИ увели…

Зажужжал телефон, и он взял трубку.

– Беникоф слушает. Говорите. – Некоторое время он молча слушал. – Ладно. Перезванивайте туда каждые двадцать минут или около того. Нужно, чтобы она обязательно переговорила со мной прежде, чем оттуда уедет. Это неотложное дело. – Он сунул аппарат в карман. – Доктор Снэрсбрук все еще в операционной. Я хочу, чтобы ты сейчас провел меня в лабораторию. Мне надо увидеть все своими глазами. Но сначала расскажи об этой скупке акций в Японии. Какое отношение она имеет к похищению?

– Время совпадает. Скупка могла быть устроена для того, чтобы задержать Джей-Джея у себя до тех пор, пока лаборатории не закроются на ночь.

– Мало вероятно, но я проверю. Идем туда. Но прежде всего я хочу точно выяснить, кто сейчас тут главный.

Рохарт удивленно поднял брови:

– Боюсь, я не понимаю…

– А ты подумай. Ваш председатель, ваш ведущий ученый и ваш начальник службы безопасности исчезли. Либо перешли на сторону противника – кто бы он ни был, – либо их нет в живых.

– Уж не думаешь ли ты…

– Думаю, да и тебе советую подумать. Ваша компания и все ее исследовательские разработки серьезно скомпрометированы. Мы знаем, что похищен искусственный интеллект – а что еще? Я намерен предпринять тщательную проверку всех секретных дел и бумаг. Но прежде я хочу снова задать вопрос – кто сейчас у вас главный?