Михаил Грешнов - Сны над Байкалом (сборник)

— Не понимаю тебя, — призналась Тамара.

— Чего проще: трижды три — девять. Таблица.

Я предпочел бы девять людей — девять личностей, судеб…

— И что?

— Сущность предмета.

— У предметов есть составные…

— Молекулы, атомы? — засмеялся Сергей.

— Ты не знаешь, чего хочешь! — рассердилась Тамара.

— Знаю!

Сергей отошел от стола. В окна лаборатории врывалось солнце. В сквере за окнами хозяйничала весна: дышала на комья снега — появлялись ручьи, касалась деревьев — вздувались и набухали почки.

— Знаю, — повторил Сергей. — И не отрицаю точность науки. Но вот настроение — какой мерой его измеришь?

— Скепсис… — недовольно сказала Тамара.

— И скепсис тоже измерь.

— Ты не в себе, Сережка.

Пожалуй, она права. Сергеи сбросил халат. Кивнул Тамаре, вышел из комнаты.

О чем, собственно, спор, рассуждал ом, идя по коридору. Тамара — специалист, математик. Сергей любит ее. Но числа и цифры Сергей не любит. Пусть они хороши, числа, полезны. Все это Сергей сознает, но чисел не любит. Может быть, потому, что у Сергея специальность, далекая от математики? Психология. Даже парапсихология, хотя «пара» вызывает у многих недоумение и усмешку. Тамара нет, не смеется. Но Тамара и психологию хотела бы переложить на язык математики.

В вестибюле Сергей оделся. Сошел по ступенькам и подозвал такси.

— В музей Скрябина, — сказал шоферу, усаживаясь с ним рядом.

В доме-музее композитора Скрябина Сергей походил по комнатам. Посидел на софе. Ему надо было посидеть на софе. В музее никого не было. Здесь редко появляются посетители. И хорошо, что редко, думал Сергей. Ему надо посидеть одному. Старушка-смотрительница не в счет. Она хорошо знает Сергея. Сергей здесь не впервые. Но Сергей для нее не вполне понятен. Другие придут, осмотрят рояль, портреты, вещи прошлого века и уйдут. Навсегда. Этот высокий долговязый человек приходит в музей часто. Ничего не смотрит. Вернее, уже осмотрел все. Сядет на софу и сидит час, другой. Молчит. Даже прикроет глаза. Может быть, у него несча стье? Может, он болен?

Однажды он обратился к смотрительнице с вопросом: — Что вы чувствуете?

Старушка с недоумением подняла на него глаза.

— Здесь, в этом доме? — уточнил долговязый.

— Чувствую музыку, — ответила смотрительница. Ответ, кажется, удовлетворил посетителя.

Зато он заставил смотрительницу задуматься. Правильно ли она ответила — чувствую? Музыку слушают, создают. Но чувствовать… Это ведь не тепло и не холод.

185Однако смотрительница чувствовала ее и пришла к выводу, что ответила человеку правильно.

Сергей тоже был удовлетворен ответом смотрительницы.

Вот и сейчас он сидит. Нет, он не дремлет, хотя глаза его закрыты. Не думает хотя бы о споре с Тамарой. Сергей слушает.

Ни шум машин за окном, ни звон капели по козырьку подоконника не мешают ему. Он слушает внутренним слухом.

Началось это давно и определило судьбу Сергея.

У него большая родня: дед по матери, Углов Петр Сергеевич, геолог и путешественник. Дед по отцу, Иван Владимирович, астроном; дядя, Карп Анатольевич, конструктор, другой дядя, Михаил Анатольевич, физик-атомник, еще дядя — сотрудник посольства. А еще тетки, двоюродные братья, сестры… В большинстве талантливая родня. Разносторонняя. И наверно, в детстве Сергей хотел стать похожим на каждого из них. Бывал у Петра Сергеевича, чувствовал себя путешественником, у Ивана Владимировича — астрономом. У других конструктором, физиком. Но то в детстве: пора незрелости, подражания. Потом, когда Сергей окончил институт и стал работать по специальности, у него появились свои заботы, вопросы.

Почему, например, в Михайловском живешь пушкинскими стихами? Вовсе не потому, что с детства знаешь «У лукоморья», «Зимнее утро». Стихи приходят сами, наплывом, прочитанные давно или услышанные случайно, но никогда не перечитанные позже. В Колтушах думаешь о высшей нервной деятельности, об опытах Павлова. В Казани, в библиотеке Лобачевского, о пространственной геометрии, хотя она никогда не увлекала тебя. После посещения библиотеки, помнит Сергей, неизвестный ему толстенький человек заговорил вдруг о теории параллельных линий. А потом в автобусе-ехали они вместе — выяснилось, что человек этот колхозный бухгалтер, имеет образование девять классов и курсы, имя «Лобачевского слышал в жизни два, может, три раза.

Почему так бывает? Сергеи как психолог старaется в этих случаях разобраться. Ставит опыты над собой.