Дэвид Зинделл - Экстр

Данло, так и не поверивший до конца, что эта богиня по имени Калинда нуждается в его помощи, заулыбался. У Калинды Многоумной наверняка должны быть и другие способы вспомнить Старшую Эдду. Может быть, Она просто испытывает его, играет с ним, как ребенок с червяком. Все легенды о Тверди гласят, что поиграть она любит.

Кремниевый Бог опасен для вашего вида. Он использует людей в своих целях.

После недолгих, но глубоких раздумий Данло решил наконец принять на веру то, что говорит Твердь. Искренность и печаль, которые он чувствовал в Ней, находили в нем живой отклик, а видя Ее слова перед собой во всем их великолепии, он сознавал, что в определенном смысле они правдивы.

— Каких людей? — спросил Данло. Тут перед ним возник образ человека с фиолетовыми глазами и двумя красными кольцами на руках, и он сказал с внезапной уверенностью: — Знаю. Воинов-поэтов.

Я думаю, он хочет захватить контроль над их Орденом. Это нужно проверить.

— Как проверить? Значит, вы и воина-поэта привели на эту Землю?

На этот вопрос я отвечать не стану, но задам тебе другой: почему воин-поэт так неотступно тебя преследует?

— Не знаю. — Данло не хотел говорить Ей, что Малаклипс Красное Кольцо задался целью найти Мэллори Рингесса. — Может быть, он тоже хочет отыскать Таннахилл.

Может быть — а возможно, этого хочет Кремниевый Бог. Ведь это он, Кремниевый, использовал Архитекторов Старой Кибернетической Церкви для взрывания звезд. Именно так и возник Экстр.

Все веселье у Данло мигом прошло, и он, потирая шрам над глазом, спросил:

— Но зачем? Зачем нужно богу уничтожать звезды?

Затем, что он безумен. Он чудовище, зверь из бездны, красный дракон, пьющий живую кровь галактики. Он убивает звезды, потому что его жажда энергии неутолима.

— Но зачем же он использует для этого людей? — печально спросил Данло.

Другим богам боги ставят препятствия, а людей триллионы, и сдержать их невозможно. Кроме того, он ненавидит человеческий род.

— Ненавидит? Но за что?

Он был создан людьми на Фосторе, между Потерянными и Третьими Темными Веками. Это был самый крупный из самопрограммирующихся компьютеров, первый искусственный разум, оправдывающий это название. И наиболее человечный. Он до сих пор не простил своим создателям мучительного существования, на которое они его обрекли.

Глаз Данло изнутри прошила боль, ослепив его на миг резким белым светом. Зажмурившись от сверкания идеопластов, он вспомнил слово, которому научил его приемный отец: «шайда». Оно обозначает ад, в который превращается вселенная, когда ее естественное равновесие нарушено. И из всех шайда-вещей, о которых он слышал, которые видел (и ненавидел) в своей жизни, не было ничего ужаснее этого безумного существа, именуемого Кремниевым Богом.

Данло, заслоняя глаза рукой, хриплым и прерывающимся голосом объяснил Тверди, что такое шайда.

— Этот бог поистине шайда, — сказал он, — такая же шайда, как безумец, который охотится только ради удовольствия. Но убить его было бы еще большей шайдой.

Он гнусное чудовище. Это всего лишь компьютер, пишущий собственные программы без правил и ограничений. Его вообще не следовало создавать.

Данло, приоткрыв глаза, прочел последнюю реплику Тверди и задумался, какие правила или законы природы ограничивают Ее.

— Однако его все-таки создали, — сказал он. — В некотором смысле он — живое существо, правда? И если он действительно живой, если ему подарили жизнь, как вам или мне, мы должны отнестись к его благословенной жизни с почтением, хотя она и шайда.

Идеопласты померкли, как будто кто-то выключил свет.

Потом из динамика вышли и повисли в воздухе другие:

Ты странный. Только самый странный и прекрасный из людей способен оправдать бога, который готов уничтожить всю галактику, а с ней и весь человеческий род.

Данло, глядя на свои раскрытые ладони, припомнил кое-что, почти забытое, о себе самом. В дни своей романтической юности он мечтал стать асарией. Это древнее слово обозначает человека, достигшего высшей степени развития и принимающего вселенную во всех ее проявлениях, даже самых несовершенных или ужасных. В память о более молодом себе, который все еще жил в нем и шептал ему на ухо оправдательные слова, Данло склонил голову и тихо произнес:

— Я сказал бы «да» всему во вселенной, если бы только мог.

На Старой Земле жили прекрасные тигры, горевшие жизнью в ее полночных лесах. И были старые, беззубые, обезумевшие тигры, которые охотились на человека. Можно полностью оправдать мир, давший жизнь тиграм, и все же сказать «нет» отдельному тигру, который может пожрать твоего ребенка.