Дэвид Зинделл - Экстр

— Мы все устали, правда?

— Мы слышали, что вы не спите с самого начала третьей битвы за космодром. Трое суток, пилот.

— Трудно спать, когда люди кричат и просят пить.

Из смежной спальни, словно в ответ на эти слова, донесся тихий стон. Там среди цветов и отодвинутой по углам роскошной мебели, лежали на полу четверо умирающих. Одним из них был дворцовый служитель Томас Ивиэль. Данло почти непрерывно готовил им чай, менял повязки, выносил тазы с кровью, желчью и прочим, что выделяет обожженное, изломанное человеческое тело.

— Как же вы обходитесь без сна целых трое суток? — спросила Харра.

Данло с улыбкой потер глаза.

— А много ли вы сами спали за эти дни, благословенная Харра?

— Но мы — Святая Иви нашего народа, что бы там ни заявлял Бертрам Джаспари.

— Я посплю потом, когда придется. Когда смогу.

Харра вздохнула, видя, что упорство Данло почти не уступает ее собственному.

— Мы сожалеем, что не имели случая поздравить вас после вашего испытания. И встретиться с вами наедине. Мы были очень заняты. Мы поздравляем вас теперь, Данло ви Соли Рингесс. Вот вы и светоносец, верно?

Этот вопрос позабавил Данло, несмотря на усталость. Юмор часто спасал его от ежедневных ужасов и вынужденной бессонницы. Порой это был черный юмор, свойственный тем, кто постоянно имеет дело со смертью, но чаще — острое чувство иронии и изначальной странности вселенной. Данло по привычке улыбнулся и ответил:

— Не знаю, верно ли.

— Мы в это верим. — Харра тоже улыбалась, но ее улыбка выражала не юмор, а скорее веру и благоговение. Она знала, что Данло всего лишь человек, и он сам всегда говорил так, но свет его души был ей виден с, толь же ясно, как если бы Бог Эде зажег звезду у него во лбу. — Все в это верят, пилот. Даже Бертрам и его ивиомилы боятся, что это правда, хотя и не позволяют себе верить.

— Сколько людей уже умерло за эту веру. — Один из них, Томас Ивиэль, надрывно кашлял у Данло в спальне. — Так много веры и так много смерти.

— Да. Но мы выиграли битву, и космодром наш. По крайней мере космодром Орнис-Олоруна — летные поля Амариса, Элимата, Каркута и еще ста более мелких городов до сих пор в руках ивиомилов. Мы пришли, чтобы сказать вам об этом.

— Я уже слышал.

— Мы хотим сказать вам, что ваш корабль не пострадал. Ивиомилы пытались открыть его, но их убили, прежде чем они смогли попасть внутрь.

Данло на миг прикрыл глаза, представив себе ивиомилов в красных кимоно, осаждающих его корабль с лазерами и сверлами. Представил, как они клянут прочность черного алмаза, клянут и гибнут, а Достойные, смыкая кольцо, убивают их из плазмострелов и тлолтов.

— Да, — сказал он, — открыть легкий корабль почти невозможно, если ты не пилот.

— Теперь вы вольны улететь. Мы держим все улицы, все лифты от дворца до космодрома.

— Волен улететь, — повторил Данло как нечто бессмысленное.

— Вы исполнили свою миссию по отношению к нашей Церкви.

— Правда?

— Этим утром мы подключились к вечному компьютеру Эде и получили Новую Программу взамен Тотальной и Программы Прироста. Мы введем эту Новую Программу завтра утром.

— Понятно. — Мы молимся, чтобы в Программу нашей Церкви никогда больше не входило уничтожение звезд. Данло молча склонил голову в знак благодарности этой доброй душе.

— Теперь вы можете сообщить о вашем успехе правителям вашего Ордена.

Данло повторил свой поклон.

— И нараинским еретикам тоже. Вы можете сказать им как их эмиссар, что мир между нами обеспечен.

— Как пожелаете, благословенная Харра.

— Мы полагаем, вы будете рады покинуть Таннахилл.

Данло взглянул на алтарь, где стояли рядом два образника.

Эде Харры излучал блаженство, его Эде состроил такую же мину на случай, если Харра посмотрит в его сторону.

— Но я не могу пока улететь, — сказал Данло. — Я… должен выполнить одно свое обещание.

— Обещание кому?

— Вашему народу. Вы сами сказали: люди верят, что я светоносец.

— Да, верят.

— Я символ, ведь так? Если я сейчас улечу к звездам, многие этого не поймут.

— Да, могут не понять.

— Такой поступок повредил бы вашему делу.

— Мы все еще боимся проиграть войну.

— Тогда я останусь, пока исход войны не определится. — И Данло с улыбкой добавил: — Какая польза от светоносца, если он оставляет за собой тьму?

— Мы надеялись, что вы захотите остаться, — призналась Харра. — И надеемся, что после отлета вы когда-нибудь вернетесь к нам.

Данло хотел сказать ей, что непременно вернется, и скоро, но его прервал донесшийся из спальни негромкий крик.