Дэвид Зинделл - Экстр

— Ну разумеется. Присягу.

— Не понимаю, почему вы так хотите узнать, где находится Невернес.

— Нам, в общем, безразлично, где он находится. Но то, каким образом вы совершаете такие дальние космические путешествия, мы действительно хотели бы знать.

— Мне повезло, — искренне сказал Данло, вспоминая искривленные пространства мультиплекса, из которых вышел с таким трудом. — Мне выпала редкая удача.

— Да, возможно, но ведь пилот должен к тому же обладать большим мастерством, не так ли? Если вы готовы поделиться, нас интересует именно это мастерство.

— Быть пилотом нелегко, — сказал Данло.

— Но вы согласны научить нас тому, что знаете сами?

Из последующего разговора выяснилось, что космическое пилотирование и у нараинов, и у Архитекторов Старой Церкви находится на крайне низком уровне. Тяжелым кораблям Лилианы иви Нараи потребовались годы, чтобы преодолеть несколько световых лет от Таннахилла до Нового Алюмита. За последние десять веков пилоты Старой Церкви с трудом наладили сообщение между семьюдесятью мирами сектора, который они называли Известными Звездами. В их столь скромных успехах повинен был, впрочем, сам Экстр, где мультиплекс опасен и непредсказуем, как скутарийская шахиня в брачный период. Но не только — здесь сыграло определенную роль закоренелое презрение и страх Старой Церкви к чистой математике. В этом отношении Архитекторы были не одиноки. Из всех, кого Данло встречал среди звезд, только канторы и пилоты Ордена любили математику самозабвенно и готовы были жизнь за нее отдать. Из всех городов галактики только в Невернесе, в его башнях (и легких кораблях), математика достигла своего полного и прекрасного расцвета. В этой любви и в этом знании заключалась истинная власть Ордена, а власть нелегко приобретается и нелегко передается.

— На подготовку пилота требуется много лет, — сказал Данло.

— Нараины — народ терпеливый, — заверил его Изас Лель.

— И человека на этом пути подстерегает множество опасностей.

— Нараины не раз встречались с опасностью на пути к Новому Алюмиту.

— Я… не гожусь в учителя.

— Но вы же можете передать другим собственные знания?

— Нет. Орден допускает в наставники только мастер-пилотов и других мастеров. — Данло умолчал о том, что ему самому, когда он вернется из Экстра в новую Академию на Тиэлле, почти наверняка присвоят звание мастера.

— Ваш Орден живет по собственным правилам, не так ли?

— Да.

Гнев и досада уже начали проступать на лице Изаса Леля, когда Данло понял, что ему представляется редкий случай завоевать расположение этого человека.

— Если вы действительно хотите, чтобы у нараинов были свои пилоты, способ есть.

Глаза трансцендентала вонзились в Данло, как лазеры.

— Что за способ?

— Обучение пилотов — один из видов деятельности моего Ордена. Многие Цивилизованные Миры посылают свою молодежь в Невернес получать образование.

Изас Лель задумался, поглаживая пластиковое сиденье своего робота.

— Вы хотите сказать, что нам нужно отправить своих детей за тридцать тысяч световых лет?

— Нет, — грустно улыбнулся Данло. — Это было бы невозможно. Но на планете Тиэлла очень скоро откроется новая Академия. Вы можете послать своих детей туда.

Это тоже было одним из аспектов власти Ордена. У элиты Цивилизованных Миров давно уже вошло в обычай посылать в Невернес наиболее одаренных своих отпрысков. Делая это, родители надеялись, что их сыновья и дочери привезут домой сокровища знания, обретенные в холодных стенах Академии. Иногда эти надежды сбывались, но в душах тех, кто возвращался домой, навсегда оставались шпили Невернеса и непостижимый дух Ордена. Молодые люди, столь преданные своим мирам раньше, возвращались туда уже не ярконцами, сильвапланцами или торскаллийцами, а членами Ордена. Через них Орден осуществлял свою подпольно-подрывную деятельность. Но об этом Данло не сказал ничего. В качестве посла он обязан был соблюдать дипломатию при всей своей ненависти к затаенной лжи, которой требовала от него эта задача.

— Возможность посылать молодежь в вашу новую Академию — это грандиозный шанс, — сказал Изас Лель.

— Да, — подтвердил Данло. — Так многие думают.

Изас Лель поставил заслон своим эмоциям, и глаза у него стали жесткими, как сапфиры.

— Если мы назовем вам координаты звезды Таннахилла и вы отправитесь туда, вы и Старой Церкви предоставите такую возможность?

— Возможно, мне придется это сделать.