Эрнест Маринин - Узник (сборник)

Наконец донесся радостный крик:

– Попался, ворюга!

Ведет мордатый мальчонку, тащит за воротник, а шкет на ходу зерно жует – знает, что в каталажке не накормят. Подтащил торговец мальца к офицейскому, машет тремя руками, за рог хватает, себя по ляжкам хлопает, а четвертой цепко держит пацаненка. Офицейский глазами выпученными поводит, слушает. Тут еще какой-то доброхот объявился, тычет рукой в сторону ларька, объясняет, дескать, был еще и второй, вот с тем, в уголке, разговаривали.

Не успел Багер уйти – надвинулись лоснящиеся морды, стеной встали за общий шкурный свой интерес. Офицейский неспешно подошел, мордатый за ним, мальчишку не выпускает. Начал Багер объяснять – мол, попросили пацаны закурить, а он отказал, малы еще здоровье гробить, оно еще им понадобится для свершения неслыханных побед…

– Ладно, трудящийся, пошли в участок Великого Порядка, там разберемся, – процедил офицейский.

Пожал Багер плечами, пробормотал: «Слава Великому Впередсмотрящему!», засунул руки в карманы, побрел.

В участке дежурный – две медные шестилапки-вошки на стоячем воротнике, глаза хмельные, масленые – в книгу записал, из карманов у задержанных барахлишко нехитрое повычистил, сгреб в ящик, сочинением описи себя не утруждая, разбираться особенно не стал, велел нарушителей Великого Порядка в камеру отвести.

В камере холод, как на улице, только что ветра нет. Задержанных десятка два, сбились на нарах в кучку, чтоб теплей было, вполголоса баланду травят.

Пацан Багера за рукав:

– Айда, дяденька, в кучку. Погреемся!

– Погоди… Давай отойдем, я с тобой поболтать хочу.

– Ну пошли, дяденька, если разговор есть…

Устроились в углу. Багер мальца полой прикрыл, включил подогрев на малую мощность. Малыш отогрелся, засопел, дыхалом захлюпал.

– Тебя как звать?

– Блатные Тлюхой дразнят.

– Тлюха… А по-настоящему как?

– А тебе оно на кой, дяденька?

– И то верно… Тлюха так Тлюха. Скажи-ка мне, Тлюха, давно ты этим делом промышляешь?

– Считай, с начала лета. Прошлый год я поздно из кокона вылупился, уже первый снег прошел. Старики мои в деревне жили. Туговато было, все весны ждали, пока зелень первая проклюнется. А весной новое Неслыханное Свершение началось, заставили всех Солнечную руду добывать, по избам промывалки устроили. Старики болеть стали – щетина лезет, панцирь трескается, а жрать, считай, вовсе нечего. Как они померли, я в город сквозанул. Блатных нашел, первый раз в жизни досыта нажрался… Так с тех пор с ними, ремеслу малость подучился, стал с корешом на дело ходить. Теперь вот сцапали журцы…

– Какие журцы?

– Э, дяденька, да ты совсем фрайер, а я думал, ты свой. Журцы – это так офицейских зовут. Теперь нас с тобой точно в Дом Солнца упекут, на трудовое перевоплощение.

– Что ж, потрудимся, перевоплотимся, хоть крыша над головой будет и какая-никакая жратва…

– Ой, зелень! В жмуриков мы там перевоплотимся! Сквозить надо, иначе нам деревянный кокон светит. Там же рудники, через месяц хитин растрескается – и хана!

– Ну, ты уж совсем страхи нагоняешь… Может, и не отправят нас на рудники, не такое уж преступление…

– Дяденька… Личиночка неграмотная! Сейчас ведь Неслыханное Свершение! Сейчас всех на рудники… Да и то – народу в стране за пять миллиардов перевалило, жрать нечего. А с этим Неслыханным Свершением живо лишних ртов поубавится. Паханы говорят, уже шесть миллионов на рудниках полегло, а сколько по деревням от руды гниет – тех вообще никто не считал.

– Вот так тяжко?

– Святое Солнце, с места мне не сойти, если вру!

– Ладно… Ночью сквозим. Убедил ты меня, Вик.

– Ой, пали тебя Солнце, да ты откуда имя мое узнал, дяденька? А говорил – не тихарь.

– Ну, малыш, не горячись… Какой из меня тихарь, неужто не видишь? Я, скажу тебе по секрету, немножко волшебник.

– А по-моему, дурак ты, а не волшебник. Не понимаешь ничего. Или приезжий? Слушай, а может, ты шпион кромяковский?

– Так уж сразу шпион… Что приезжий – это правда. Потому и не понимаю ничего. Ты бы порассказывал мне.

– А что, дяденька?

– Ну… скажем, кто такой Великий Впередсмотрящий.

– Ой, ты и этого не знаешь! Его зовут трудящийся Ган. Он великий революционер. Он прогнал захватчиков и богачей. Он Единственный Верный Наследник революционного учения.

– А что, есть и неверные?

– А то как же! Кромяки! Они предали революционную идею. И продались богачам.

– Слушай, а ты откуда все это знаешь?

– А мы иногда газеты продаем – для виду.