Вячеслав Запольских - Хакербол

— Не знаю, — раздраженно отозвался Стасик.

— Покажите, — попросил Покрывайло. — А-а… Это штрих-код для компьютера. Такие на товарных ярлыках бывают, знаете, где все выходные данные, чтоб кассирам и товароведам не мучиться.

— Я же говорил, новый попе. Чего только не придумают. Интересно, что в этих полосочках зашифровано.

Размер маечки? Или нет, что-нибудь вроде старого доброго «мейк лав НОТ уор», только на компьютерном языке.

— А может, информационная бомба! — сказал Покрывайло. — А что? Стасик снимает эту маечку… То есть девочку… То есть девочку в этой маечке. Процессор телеаппаратуры считывает этот код, расшифровывает, а потом идет случайная наводка на корабельный компьютер… Гипотеза.

И стало тихо.

Впрочем, даже на светских раутах после неожиданной непристойности неловкие паузы долго не длятся.

Присутствующие совместными усилиями оставляют без внимания тот факт, что Сидоров вдруг пустил в действие уста, не говорящие по-фламандски. И в разговор тут же вливается новая тема, к которой все вдруг проявляют повышенный интерес, в том числе и обмерший было от ужаса Сидоров.

Шеф, даже забыв показать снимки Стасику, убрал их во внутренний карман пиджака.

— Да, ребята, — быстро начал он. — Какой роскошный триумвират у вас тут собрался. Космонавт.

Корреспондент. И… Я извиняюсь, вы кто будете? — обратился он к Покрывайло.

— Покрывайло, — ответил тот, приветливо улыбаясь.

— Да нет, я в смысле — кто вы по профессии… Кстати, может, на «ты»?

— Давай, конечно, — замахал редкими ресницами Покрывайло. — Только я для роскошного триумвирата не очень подхожу. Я воообще-то коммунальный служащий. В дачном поселке, в котельной работаю… работал.

До этого еще несколько специальностей сменил. Высоко, знаете, никогда не залетал. Там, на высоте, всем желающим не уместиться, а толкаться не хочется. В котельной голова почти не занята, и почитать можно, и разные мысли обдумать, что к чему, зачем, без толкотни…

— Знакомая ситуация, старик, — сделав серьезное лицо, закивал шеф. — Подполье духа. У меня есть один такой знакомый, тридцать лет в подполье просидел, сейчас его в членкоры тащат, от отбивается. Уже четыре работы вышло, премию Флоренского отхватил.

— Да нет, я, собственно, так уж вплотную философией не занимаюсь, хотя кое-что читал… Просто хочется жить так, как… хочется. Если суетиться, все время чего-то добиваться, то для жизни и времени не останется. А в ней столько всего! И доброта, и любовь. И другие вещи, которым мы почему-то еще и названий не придумали, и потому плохо их умеем чувствовать. Но они есть, они на нас все равно излучаются…

— Покрывайло, ты у нас, оказывается, старый добрый хиппи! — растрогался Гнутов. — Молодец. Люблю я это дело. Что-то такое в этом есть, есть…

— Да почему хиппи, — не очень решительно запротестовал Покрывайло. — Просто я живу и стараюсь понять, зачем я это делаю. И как это делать, что получалось лучше. Чтоб всем от этого было хорошо. Никому дорогу не переходить, не унижать даже слабое проявление жизни… Не обидеть невзначай слабых сих… …

— Джайнизм! — вскричал Стасик. — Джайны на лице специальную марлевую повязку носят, чтобы случайно мошку какую-нибудь не вдохнуть. И метелочками дорогу перед собой чистят, чтобы мураша не растоптать. Угадал?

— Ну причем тут… Как вы не понимаете, — сокрушался Покрывайло. — Ведь все очень просто, неужели не верите? Ничего такого особенного и нет.

— Солипсист, что ли? — с подозрением спросил Гнутов.

— Не солипсист… Я — Покрывайло, — со смешком колыхнулся допрашиваемый. — Есть у меня какие-то свои привычки, взгляды. Свои понятия об удобствах, о разных бытовых вещах. Я ведь об этом тоже думаю, зря вы считаете, что я только в пространствах духа витаю. И меня и жена есть, и кушаю я каждый день, и надеть что-то надо. Правда, мне многого не требуется…

— Старик, вот тут я тебя раскусил, — шеф положил руку на его подушку. — В Ленинграде были такие ребята, как их… Носили ботинки фирмы «Скороход», картины рисовали, пиво пили. Как же, черт их дери, они назывались-то? Но, в общем — оно?

Покрывайло секунду помолчал, а потом сухо ответил:

— Оно. 1 Тут все в меру возможностей зашевелились, облегченно завздыхали, понимающе и удовлетворенно запереглядывались. Шеф даже, забывшись, сигарету вытащил и начал разминать, но потом спохватился.

— А потом рвануло, — безрадостно произнес Покрывайло.

— И не стало моей котельной. Сказали, что внезапный скачок давления, компьютерный сбой.