Спартак Ахметов - Алмаз «Шах» (сборник)

— Минута двадцать восемь, — громко сказала Ивернева.

— Что?

— Я говорю: шаровая молния жила полторы минуты.

— Да… Сколько экспериментов вы провели?

— Сорок восемь.

— Какова воспроизводимость?

— Сто процентов.

— Почему не сказали раньше?

Софья Петровна пожала плечами:

— Я же говорила о газовых кристаллах…

— Да? — Годунов потер лысину. — Помню… Но я думал, что вы излагаете очередную бредовую идею. Жидкие кристаллы, газовые кристаллы — чушь какая-то! Кристалл — это вещество в твердом состоянии. Так?

— Не так. Кристалл — это вещество, атомы которого расположены упорядоченно.

— Впрочем, вы же наполовину геолог…

— Жидкие кристаллы широко распространены и употребляются, например, в электронно-счетных приборах. Шредингер говорил, что живой организм — это многокомпонентный, биологически специализированный жидкий кристалл. Например, хрусталик глаза — типичный жидкий кристалл. Под микроскопом в поляризованном свете в нем видна интерференционная фигура в виде креста.

— Вот как сейчас?

— Да. Молекулы в жидких кристаллах представляют собой длинные цепочки, расположенные закономерно. Поэтому они и кристаллы.

— Однако вы подковались…

— Значит, если молекулы газа выстроить закономерно, то получится газовый кристалл. — Софья Петровна поминутно протирала очки и снова водружала их на свой острый носик. — Возьмем шаровую молнию. Почти все случайные наблюдатели утверждают, что в момент ее распада чувствуется резкий запах озона. Отсюда гипотеза: шаровая молния — это газокристалл, сложенный молекулами озона.

— Постойте, постойте. Молекула озона состоит из трех атомов кислорода, соединенных двойными валентными связями. Нечто вроде скобочки с углом при вершине около ста семнадцати градусов. А вы говорили, что должны быть длинные цепочки атомов. Что-то не вяжется…

— Полимеризация! Я нашла условия, при которых электрический разряд обрывает одну из связей. Скобочки начинают цепляться друг за друга, образуя длинную цепь.

— Хм… — Годунов пожевал губами. — Похоже на правду. Экспериментальное подтверждение тоже налицо…

— Только живут они мало, — сказала Софья Петровна. — Одну-две минуты.

— Не сразу Москва строилась. Надо работать.

Никогда в жизни Ивернева не работала с таким увлечением. Энергия переполняла ее. Она чувствовала себя бомбой в момент взрыва. Она понимала, что с помощью Михаила поймала кончик огненного клубка. Теперь надо тянуть за него, тянуть терпеливо, без суеты, чтобы, спаси-сохрани, не оборвать… А почему, собственно, огненный? Высокая энергия нужна только для обрыва валентной связи, а дальше газовый кристалл может существовать в обычных условиях. Она провела ряд температурных замеров и убедилась, что права. Шаровую молнию можно было держать в руках, не обжигаясь. Но как увеличить продолжительность ее жизни?

Ивернева знала, что озон образуется при возбуждении молекул кислорода ультрафиолетовыми лучами. Он скапливается на высоте десяти-пятидесяти километров, образуя озоносферу. Озоносфера — это броня, которая спасает всех живущих на земле от жесткого космического излучения. Значит, надо исследовать лабораторные шаровые молнии в лучах с различной длиной волны. А что, если озоносфера — это колоссальная шаровая молния, в центре которой спрятан земной шар? Вот поистине сумасшедшая идея! Мы окружены газовым кристаллом, который существует десятки миллионов лет! Значит, и лабораторные шаровые молнии могут жить долго. И тогда для них найдется практическое применение. Например, лазеры с рабочим телом в виде газокристалла…

Однажды, когда Ивернева копалась в своей картотеке, в кабинет заглянул Шкляр.

— Привет! Удели несколько минут гордому машино-владельцу.

— И дачевладельцу?

— И ему! — весело согласился Сан Саныч, проходя и садясь. — Ты знаешь, я официальные бумаги уже подписываю так: « Александер А.Шкляр, эсквайр». Все выходные торчу на участке.

— Копаешься?

— Копаешься — не то слово. Землю рою! Поливка, прополка, подвязка, прореживание…

— Саня, извини, я занята очень. Ты что хотел?

— А вот что. Я вижу, ты здесь засыхаешь. Загниваешь на корню. Вкалываешь аки зверь, а толку чуть. Один шарик в ста опытах — это разве результат? А может, его вообще нельзя получить? Зачем зря мучиться?

Софья Петровна молча перебирала карточки.

— В моей лаборатории появилась вакансия сэнээса. Турнул одного бездельника. Предлагаю тебе это место и интересную работу. Файбусович — за. Что скажешь?