Владимир Дрыжак - Электорат

Кузькин пожал плечами.

- Кстати, об удовольствиях, - продолжил индивидуум, Какие-то они у нас однообразные, и новые не появляются. В Европе фристайл, винтсерфинг, летом в Альпы ездят, чтобы на лыжах покататься. А у нас всего два: выпивка да закуска, он ехидно улыбнулся.

- Ну, хорошо, - Кузькин вздохнул, - а, допустим, какой-нибудь завод, или, там, Днепрогэс одному человеку это как? Его ведь на всех не распилишь.

- Существуют разные подходы, но вопрос решаем, - твердо сказал индивидуум.

- Точно?

- Уверяю вас. Есть прецеденты.

Что такое "прецеденты", Кузькин не знал, но самая уверенность, с какой был дан ответ, его убедила.

- Ладно, - сказал он, - можете считать, что я у вас в кармане. Когда бульдозер принимать?

Индивидуум хмыкнул.

- Я вам изложил принципиальные положения. Что касается сроков реализации - это зависит от многих факторов. Нужно переориентировать общественное сознание...

- Валяйте, - разрешил Кузькин. - Я поддерживаю. Кого выбирать?

- Значит, договорились. Тогда так: завтра с утра плотно завтракаете и идете на избирательный участок, никуда не сворачивая. Принципы вам известны - выбирайте тех, кто им отвечает.

- Откуда же мне знать, кто там за что отвечает!

- Думаю, справитесь, - твердо сказал индивидуум. Уверен, что сделаете правильный выбор. Ну а чтобы утром не ошибиться, давайте сейчас по чуть-чуть...

С этими словами он извлек откуда-то сзади два крошечных металлических бокальчика, взял с верстака бутылку, очень ловко разлил - буквально, по двадцать пять граммов на брата - и повернулся к Кузькину.

- За успех избирательной кампании!

Кузькин выпил. Стало хорошо. А потом стало еще лучше. Кузькин представил, до какого идеального состояния доведет он свой персональный бульдозер... Даже коврик постелит... Капот - на замок, чтобы пацаны... Вал отбора мощности закроет сеткой, покрасит... И вообще!..

Сияющий всеми красками радуги бульдозер наехал на Кузькина, и он уснул, блаженно улыбаясь...

--

С этой же счастливой улыбкой на устах Кузькин и проснулся. Разбудил его Петрович.

- Вставай, орел! - рявкнул он.- Утро!

Кузькин продрал глаза и огляделся. Никакого паркета кругом, естественно, не было. Там и сям валялся мусор вперемешку с железками. Ржавая наковальня возвышалась как Бастилия в центре Парижа, но брать ее не хотелось даже во имя всеобщего равенства и братства. Все было как вчера вечером. И верстак никто не полировал от рождения.

- Ну, как самочувствие?

- Нормально, - сказал Кузькин, поднимаясь с фуфаек и отряхиваясь. - Ночью было худо. Представляешь, мне приснилось, что в этой биндюге пол паркетный. Причем, так натурально... и мужик агитировал.

- Да? - Петрович подозрительно на него уставился. Паркетный, говоришь? - Он сделал паузу. - А наковальня?

- Надраена до блеска!

- Ну-ну.., - Петрович растерянно огляделся по сторонам, увидел табуретку приблизился к ней и сел с такими предосторожностями, будто табуретка эта могла в любой момент из-под него улетучиться. После этого он впал в глубокую задумчивость.

- Да ты что, Петрович, мало ли что спьяну может привидиться! - воскликнул Кузькин, видя, что компаньону очень не понравились его видения.

Петрович вздохнул и как-то жалобно произнес:

- Я тебе не говорил, но те двое как-то умудрились... В общем пол сделался паркетным. И наковальня - тоже...

- Паркетная?

- Ты дурочку-то не ломай! Это сколько ж надо выпить, чтобы паркетная наковальня примерещилась.

- А может тебе тоже... Ты тогда много выпил?

- Да нет. Сто пятьдесят - отсилы, двести.

- И уснул?

Петрович с сомнением покачал головой и выпятил нижнюю губу.

- Вроде бы и нет, - сказал он. - Я, помню, еще, штуцер с резьбой искал, а потом... Нет, точно не скажу... Да и какая разница? С каких это щей нам с тобой одинаковые сны сниться начали?.. Что там у тебя было кроме пола и наковальни?

- Мужик был в кресле. Уговаривал меня идти на выборы. Мол каждому по бульдозеру... А кто он сам, я так и не понял.

- Ну-ка, давай, вываливай подробности, - велел Петрович.

Кузькин сочными мазками набросал картину ночного визита.

- Та-к, - сказал Петрович, обозрев полотно, и добавил: Так-так-так... В смысле: вот так так!

- Интересно, а кто они на самом деле? - Кузькин поскреб затылок и вопросительно уставился на собеседника.

- Сны, - коротко ответил тот. - А пол, значит, у тебя паркетный. И у меня паркетный. Много ты паркетов видел? Так что, Генка, все это неспроста.

И тут у Кузькина возникла догадка.

- Слушай, Петрович, а может они оттуда, - он показал на потолок, - нам на мозги действуют.