Владимир Дрыжак - Воскресение Петрова

- Это я Петров - понял! - зашипел тип, не оставляя попыток оторвать лацкан плаща Петрова.

- Ну и что, если ты - Петров, то других Петровых и быть не должно? Ты что, один такой Петров в мире?

- Я - Петров, - повторил тип, петушась. - А ну-ка предъяви паспорт!

Петров хотел показать ему шиш, но, неожиданно для самого себя выудил из внутреннего кармана паспорт и сунул его под нос оппоненту.

- На, читай: Петров Вадим Сергеевич!

С типом произошла разительная метаморфоза. Вместо того, чтобы изучать паспорт, он вдруг расплылся в улыбке и, хлопнув Петрова по плечу воскликнул:

- Так это ты? Ну, ты даешь! А я тебя сразу узнал!.. Не врешь?

- Вот паспорт - проверяй, - наседал Петров.

- Да не надо - я тебе верю. Я же сам Петров Вадим Сергеевич, что же я Петрову не поверю. - великодушно заявил тип. Потом, вздохнул облегченно и добавил. - Встретились значит. Надо это дело обмыть.

Петров слегка протрезвел. Перспектива продолжения контактов с этим нежданным-негаданным тезкой улыбалась ему весьма криво. Но тезка уже активизировался, подхватил портфель, взял Петрова под локоть и повлек его к выходу.

На улице было свежо, дул холодный апрельский ветер. В голове у Петрова прояснилось, и он теперь мог сопоставлять факты. Неужели этот тип тоже Петров Вадим Сергеевич? Такое совпадение - не может быть!

- Не может быть.., - повторил он вслух.

- Что не может быть? Что я - Петров? Что ты Петров может быть, а что я Петров - не может? Обижаешь, начальник!.. Все может быть. Я знал, что ты где-то есть, а вот где - не знал. Ну, теперь, слава богу, встретились...

Петров остановился и помотал головой.

- Знал?.. Как - знал? Откуда ты мог меня знать?!

- Да тут. понимаешь, какая история, Мне один знакомый сказал. что я не настоящий. Не весь. Что где-то моя половина бродит, и пока я ее не найду, никакого толку не будет.

Петрова взяла злость. И как его угораздило связаться с этим?.. Это же надо: еще какие-то полчаса назад они даже не были знакомы, а теперь вместе идут что-то обмывать... И несет какую-то несусветную чушь, прости Господи!

Он выдернул портфель из-под мышки однофамильца, круто повернул и двинулся в обратную сторону.

- Да та погоди, дурачок! - однофамилец догнал его и пошел сбоку,

- Ну, пошутил я, пошутил... Вот человек - шуток не понимает!

- Отвяжись! - коротко приказал Петров,

- Да ты послушай. Я же не:

- Тебе, дядя, чего надо? Иди, откуда пришел, пока я добрый!

- Ишь ты, ишь ты... Он добрый!.. Чего ты взъерепенился? Давай поговорим ладом...

В этот момент Петров переступил через свою интеллигентность и треснул однофамильца по голове портфелем. То ли порция внутрь сработала, то ли гнусное настроение и сырая погода, но он сделал то, чего не позволял себе с тех самых пор, как закончил школу. Последствия этой акции долго ждать не заставили. Однофамилец, не будь дурак, тут же заехал Петрову в ухо. Портфель упал, раскрылся, листинги программ вывалились на грязный тротуар. Мгновенно сбежалась толпа, а спустя некоторое время через нее протиснулся представитель власти, в лице постового, констатировавший пьяную драку с нанесением взаимных оскорблений, а также причинением менее тяжких телесных повреждений, и предложил пройти. Добровольные помощники из толпы собрали бумаги в портфель и вручили его милиционеру.

- Чьи документы? - строго спросил милиционер.

Петров было потянулся за портфелем, но однофамилец неожиданно и нагло заявил:

- Мои!

- Да ты что?! - на всю улицу закричал Петров, окончательно выведенный из себя поведением этого типа.

- А то. Мой портфельчик, и точка!

- Это мой портфель, - жалобно сказал Петров милиционеру.

- Там листинги...

- Разберемся, - сказал милиционер. - Пройдемте в отделение, там и разберемся, чьи это листики.

- Тоже мне, аристократ.., - язвительно заметил однофамилец.

- Пройдемте! - гаркнул милиционер, завершая дискуссию.

В отделении, куда они "прошли", народу било достаточно. Милиционер поставил их в очередь, сказав лейтенанту, сидевшему за конторкой, что "товарищи в легком подпитии нарушали общественный порядок, но без особого криминала, так что по десятке с носа - и можно отпустить".

Очередь двигалась медленно. Нарушители общественного порядка препирались и бранились, сваливая друг на друга все грехи. Петров уселся на скамейку, а однофамилец подсел рядом. Петров хотел пересесть, но свободных мест не было, и он только отвернулся.

- Нy вот, видишь, чем дело кончилось? Я тебя предупреждал, между прочим... Ты не дуйся, как индюк, а слушай. Участковому скажем, что, мол, братья, а поссорились случайно, понял? - Забубнил он.