Борис Иванов - Джокер и Палач

Он подогнал свою тачку поближе к терпящему бедствие средству передвижения и выбрался из кабины. Прихватив из кузова запаску, повесил ее на левую руку. Правой поправил под курткой ствол, болтающийся в наплечной кобуре, и двинулся к машине. Едва он оказался в достаточной близости от торчавших из-под кузова ног бедолаги — опа!!!

Вот вам они оба! Братья Хого-Фого.

Один чертиком выскочил из-за машины и пошел на Дмитрия спереди, второй, спрыгнув с корявых ветвей дрянь-дерева, блокировал Шишелу путь к отступлению. Оба были в черных нарядах а-ля ниндзя. У обоих на спинах болтались мечи в ножнах. В руках каждый держал по боевому топорику, и братья сразу же принялись мастерски жонглировать. В общем-то и без этой эквилибристики все было предельно ясно.

Вот только кто из двоих был Хого, а кто — Фого, оставалось под вопросом. Впрочем, этот вопрос сейчас не слишком волновал Шишела.

«Ну ты попал!..» — сообщил ему свое мнение внутренний демон. Демона Шишел подцепил на Шараде, но это совсем другая история.

— Ну вы, ребята, попали! — мрачно произнес Дмитрий и выхватил из-под куртки ствол.

Этого братья-разбойники не ожидали.

Дело в том, что они были прекрасно осведомлены о содержании эдикта принцессы Фесты, повелевающего умерщвлять на месте и без разговоров всех, при ком обнаружится огнестрельное оружие и не обнаружится высочайшего разрешения на ношение оного. Эдикты принцессы, надо сказать, выполнялись неукоснительно. Тем паче эдикт о стволах. Помогало делу и то, что огнестрел был на Заразе в огромном дефиците. А разрешение на него имели только люди бранного ремесла да Городская Стража Семи Городов. И еще, разумеется, рыцари Доблестных Орденов. Орден Дорог входил в число Доблестных.

Но, на свою беду, как раз Рыцаря Дорог оба бандита не распознали в Шишеле. И, скорее всего, не слышали ни одного анекдота про эту личность. Их ввело в заблуждение и отсутствие коня и доспехов, и то, что свою орденскую бляху Дмитрий таскал в кармане и без дела никому в нос не совал.

Явление на сцену «действующего лица» неплохого калибра, известного как «Глок-Миллениум», произвело на братьев совершенно неизгладимое впечатление. Однако реакция их при этом сильно различалась.

Тот, что наступал спереди, резко отступил за корпус «лендровера». Тот, что заходил сзади, наоборот, с боевым воплем ринулся на Шишела и с размаху рубанул его топором.

Сделал он это не подумав.

Беда его состояла в том, что Дмитрий, не успев полностью повернуться к нему, только и смог, что выставить перед собой запаску. Запаска была повышенной устойчивости. По крайней мере, для езды по Тракту. Изделие фирмы «Мишлен» согласно рекламным посулам выдерживало даже автоматную очередь. Похоже, что по какой-то неведомой причине реклама неожиданным образом не соврала. Покрышка запаски доблестно отразила яростный удар боевого топора точно в лоб нападавшему.

Хого (а может, и Фого — кто их разберет) на несколько секунд замер — уронив топор, выпрямившись и остолбенев. Так вот постоял секунд тридцать-сорок — пошатываясь и с великим удивлением глядя на что-то, видимое ему одному и находящееся в двух сантиметрах от его носа. Потом произнес, словно обращаясь к кому-то, пребывающему в его закадычных друзьях:

— Ладно... Ты победил... Меч твой...

И грянулся физиономией в дорожную грязь.

Шишел отбросил запаску и резко развернулся ко второму из братьев. Но того и след простыл. Семимильными прыжками разбойник удалялся по Трясинам, уже исчезая в зыбкой мгле, вечно царящей над зловонной, испещренной неровными кочками гладью. Палить ему вслед было бы глупейшим делом.

Только лягушек пугать, которых на Заразе, впрочем, сроду не видали. Огнедышащие драконы — другое дело.

Шишел наклонился над поверженным им Хого, а может быть, Фого, перевернул его и проверил дыхание и пульс. Не было ни того ни другого. Ни дыхания, ни пульса. Пролом во лбу уже заполнила черная, дурная кровь. По уму, следовало бы вколоть пострадавшему какой-нибудь из стабилизаторов и быстренько доставить в реанимацию. Только на Заразе, где все не так, как у людей, стабилизатору, даже устаревшему и просроченному, неоткуда было взяться в походной аптечке Рыцаря Дорог.

Все это вовсе не радовало Дмитрия. Он даже за деньги не мог бы вспомнить, когда такие вещи радовали его. Никогда он на человеческую жизнь не покушался. И в самых острых ситуациях мокрухи избегал. А сейчас вот... И ведь тоже вроде как и не виноват, тем не менее хочешь не хочешь, а «жмурик» налицо.