Борис Иванов - Джокер и Палач

Холодок прошелся по спине Енота.

— Ты, я вижу, уже успел с Зильберманом переговорить? — с неудовлетворением констатировал он. — Ну так вот: глюконавт наш старый Ари! Не было у Просыпы никакого твоего товара. Просто сроду не было — и всё! — Енот замолчал, придерживая Родни энергичным жестом короткой ручки. — Но я могу тебе устроить встречу с одним интересующим тебя лицом. Прямо сейчас. Если ты сможешь подождать пять минут. Здесь. В этом кресле.

Родни с прищуром уставился на Енота.

— Слушай... — произнес он. — Я, конечно, доверяю тебе, Апостолос. Но было бы очень хорошо, если бы ты не говорил загадками. В той истории, в которую мы влипли, нам нужно предельно доверять друг другу...

— Я тебе, Родни, полностью доверяю, но еще больше — своей интуиции, которая подсказывает, что ты пришел ко мне за своим товаром. Забирай его и уноси подальше! Старик Зильберман все перепутал, но я эту хрень все-таки для тебя достал! Не спрашивай, как и откуда...

Родни перегнулся через стол, и глаза его, до сих пор ироничные и глубоко упрятанные в складках тяжело набрякших век, вдруг выкатились, грозя выскочить из орбит.

— Говори честно, Енот! Я удвою сумму! Говори — что произошло?! Оно... Ну то, что было в ящике... Оно заработало? Оно должно было заработать! Если его не активировали до контрольного срока, он должен был активироваться сам!

— Он и активировался, — подтвердил Енот. — Он активировался, твой чертов Терминатор!.. Палач... Удваиваешь, говоришь? Да мне за все, что я натерпелся, за то, что ты в дело меня втравил такое, за которое головы снимают, надо, блин, столько заплатить, что ты всю жизнь не отработаешь! Ты ж как подставил меня, задница! Так что не надо мне никаких денег! Только забери эту сволочь и вали от меня подальше! Я на такие штучки не подписывался!

— Не вибрируй! — прервал его Родни. И грохнул кулаком по столу. — Да ты не знаешь, дурачина, что, можно сказать, помогаешь спасать человечество. По крайней мере, ту его часть, что имела глупость здесь, на Заразе, собраться!

— Не знаю и знать не хочу! — Енот тоже приложился к столу своим полным кулачком. — Я не хочу в таких делах светиться, за которые лишают жизни без суда и следствия!

— То, что было в ящике, — продолжал гнуть свое Родни, — это дар очень высокоразвитой цивилизации. От наших, можно сказать, небесных кураторов. Это высокоспециализированный робот. Масса функций и возможностей. Искусственный интеллект и все такое... Он должен найти и уничтожить очень опасное наследие сгинувшей цивилизации. Она оставила после себя устройство, которое, если попадет в руки разумных существ, приведет их к гибели! Этакий информационный и экономический наркотик, которому не сможет противостоять наша цивилизация...

— Кончай хмуреж! — мрачно отрубил Енот, судорожно дуя на ушибленную об стол руку. — Сейчас я тебя сведу с роботом этим высокоспециализированным, и можешь с ним целоваться. Только не здесь, а где угодно в другом месте. От меня подальше. — И вольный предприниматель двинулся к двери. — Сиди здесь, — распорядился он уже в дверях. — Сиди и не отворяй никому, кроме меня!

Спускаясь по черной лестнице, Енот мысленно клял себя за легкомысленный, под наплывом эмоций сделанный им отказ от вознаграждения за труды. Тем более — от двойного вознаграждения.

«Ладно, ладно, — утешал он себя, входя в гараж. — Все тот же старый Ари не устает повторять. “Не заглатывайте наживку слишком глубоко, господа! Ее могут из вас вытащить вместе с желудком!” — Енот завертел головой, отыскивая в полутьме фигуру Палача. — Господи, может, его уже черти унесли куда-нибудь подальше? — подумал с надеждой. — Жаль, конечно, что денежки просвистели мимо, но...»

Тут его мысли резко изменили свое направление.

Потому что кого-то он все-таки узрел. И потому еще, что фигура, маячившая в царившем в гараже полумраке, никак не была фигурой Палача. Это была другая, неплохо знакомая жителям Семи Городов, фигура.

Высокий, крепко сбитый тип, одетый словно для верховой охоты. Но скроен его наряд был не из шерстяной ткани, а из суперкевлара, и был «охотник» при орденском мече — длинном и узком. Эфес меча украшала эмблема «Своих».

Аккуратная, черная, словно бархатная, бородка. Въевшийся в каждую черточку лица, годами не проходящий скепсис. И пронзительные, глубоко посаженные темно-карие глаза.

Коннетабль Лео Байер собственной персоной.

— К вашим услугам! — пятясь к двери, поклонился ему Енот с отрешенно-ошалелым видом. — Чем обязан видеть вас в моем... э-э... доме, Коннетабль?