Яна Дубинянская - Сны принцессы Лилиан

Искореженный металл, забрызганный еще красными, но на глазах буреющими пятнами. Потемневшая палка, косо торчащая из рваной дыры. Всего-то.

Королева Каталия утомленно опустила перламутровую трубочку на колени, и она утонула в складках серебристого атласа.

Геворг Железный... Геворг.

У него вилась черная шерсть по плечам и спине, кончаясь мысиком между лопатками. У него были громадные ладони и совсем уж нечеловечески-гигантские ступни ног, которые по-детски боялись щекотки. Он был груб, нетерпелив, он ни минуты не думал об удовольствии женщины... это ее и привлекало. И еще выражение его бесхитростного лица, когда она, удовлетворенно откатившись на край огромной кровати и приподнявшись на округлом локте, шутки ради обсуждала вслух виды казни за возможную измену...

Впрочем, все это было давно.

Тело уже убрали, кровавые пятна засыпали песком; победитель заканчивал круг почета вдоль ограды под радостные клики зрителей... Весь в пыли, серый теперь плащ небрежно перекинут через седло, а волосы у провинциального рыцаря оказались светлые - так странно для южанина. Королева подняла было зрительную трубу, желая разглядеть его лицо, - но князь-победитель как раз скрывался в воротах.

* * *

А герольды уже выкрикивали имена и титулы следующей пары - и снова почти ничего нельзя было понять. Кто, скажите, набрал таких герольдов?

Рыцари заняли исходные позиции в противоположных концах ристалища. Тот, чей конь переминался с ноги на ногу в дальнем конце, был кричаще одет в зеленое и оранжевое, а значит, принадлежал к роду Мак-Расвеллов. Мужчин боеспособного возраста в роду было человек тридцать, не меньше. Литовт, вероятно, знает, кто именно из них выступил сейчас на арену... но какое это имеет значение? Каталия Луннорукая перевела взгляд на того, кто готовился к бою поближе, почти под королевской ложей.

Этот был уже в шлеме. Круглом, глухом, тускло-черного цвета. Черные же доспехи, чуть более светлый плащ, кажущийся на их фоне темно-серым. В общую гамму не вписывались только гнедые ноги коня, нелепо торчащие из-под черной брони, искаженные в перспективе. Интересно, подумала Каталия, почему бы этим Черным рыцарям не взять себе за правило заводить вороных коней?

Редкий турнир обходился без участия хотя бы одного-двух Черных. Изгнанники, бастарды, выскочки без роду-племени, воинствующие монахи, иногда даже маги, - в сущности, любой, кто не имел ни родовых цветов, ни рыцарского звания, зато отличался непомерной гордыней, мог напялить черные доспехи и явиться инкогнито на ристалище. Побеждали они редко, но некоторую изюминку в происходящее добавляли. Как-то раз Черный рыцарь вообще оказался женщиной... Королева усмехнулась.

Ярко-рыжий оруженосец протянул рыцарю черное копье, запрокинув при этом голову. Лицо мелькнуло на секунду - ничем не примечательный конопатый мальчишка, - но она почему-то напряглась от мимолетного ощущения чего-то знакомого. Бросила вопросительный взгляд на Литовта - советник смотрел в другую сторону. Да и чем бы он мог помочь: ни один вельможа не обращает внимания на лица слуг.

Королева Каталия Луннорукая знала в лицо каждого поваренка, горничную и пажа во дворце. Была уверена, что знала.

Черный поудобнее уравновесил копье; оруженосца рядом уже не было. Протрубили рога, и рыцари помчались навстречу друг другу, поднимая пыль на изрытой арене. Послышались азартные крики: возбуждение зрителей выходило на следующий виток.

Вот всадники сшиблись посреди ристалища - и закружились вокруг общей оси, будто исполняя ритуальный танец. Между ними спицей в колесе вертелось копье, непонятно, чье - оно каким-то образом сцепило коней в упряжку, не давая им разъехаться. Однако оба рыцаря держались в седле - несколько длинных мгновений.

Но вот толпа взревела: один из всадников таки полетел на землю, и, конечно же, это был Черный рыцарь. Впрочем, он тут же вскочил с потрясающей быстротой, - вероятно, на нем были облегченные доспехи, - выхватил меч и недвусмысленными жестами начал требовать спешиться и своего противника. Тот медлил, гарцуя вокруг на коне в оранжево-зеленой попоне.

- Он обязан принять бой, - сказал Литовт.

Словно услышав эти слова, потомок Мак-Расвеллов принялся медленно, тяжело, с явной неохотой сползать с седла.

Тем временем Черный отбросил в сторону свой чересчур светлый плащ, принял боевую стойку. И вдруг сделал резкий жест головой в глухом шлеме словно отбрасывал со лба непослушную прядь волос.