Владимир Городов - Круг Девятирога

Я собрал вокруг себя обе команды вкратце объяснил футбольные правила. Слушали они меня весьма угрюмо, а на лицах читалось: ты господин, поэтому твои прихоти нам придётся выполнять волей-неволей!

Пробный матч между командами «Рыбарь» и «Пахарь» начался вяло, игроки еле бродили по полю, ожидая, когда мяч сам подкатится к ним. Капитан «Рыбаря» Сопо, не встречая особого сопротивления, протрусил к воротам соперника и без труда вкатил в них мяч. После этого игра остановилась. Все стояли и смотрели на меня.

– Ну вот, закатили они мяч в наши ворота. И что потом? – спросил Ломи.

– Потом? Потом Сопо будет гордиться тем, что рыбари круче пахарей, – подначил я, – и говорить всем, что пахари – тюфяки, которые по мячу ногой попасть не могут. И что вратарь у них – дыра-дырой. А мне волей-неволей придётся это подтвердить – я же всё это только что видел!

– Кто тюфяки? Это мы-то тюфяки?! Да мы им сейчас этих мячей накатаем – не унесут!

Что с этого момента началось! На крики, ор и свист на Сусликово поле один за другим подходили из города одесситы, которые, узнав, в чём дело, тоже начинали вносить посильную лепту в дело оглашения окрестностей воплями. Равнодушных не осталось, и двадцать четвёртое лакината вошёл в историю Ланелы как день рождения футбола.

Одесса, 3 тимината 8855 года

– …и не бойтесь рожать как можно больше детей, потому что отныне рождаться будут только мальчики и девочки. Живите дружно и счастливо. Ступайте же и радостно отпразднуйте это событие в кругу друзей и близких! – Такими словами я закончил обряд бракосочетания, который проводил по праву лад-лэда. Сегодня мужем и женой стали пять пар. За три из них я радовался особенно: супругами решили стать Джой и Ил, Атон и Ан, Бади и Ен. А кроме пар, на церемонии присутствовала ещё и пятёрка: капитан Вася решил узаконить свои отношения сразу с четырьмя девушками, причём подобрал их, как говорится, на все случаи жизни – одна худенькая, одна толстушка, одна высокая, а одна так и совсем крошечка.

Праздников на Ланеле было маловато, поэтому я задумал ввести новые. Сегодня учреждался День Свадеб, который решено было проводить раз в два месяца. После торжественной свадебной церемонии намечался праздничный футбольный матч между командами «Рыбарь» и «Гвардеец». Потом – выступление ансамбля ланельской народной песни и танца под совместным руководством Ил и Та, а затем – общий праздничный обед, над приготовлением которого уже второй день колдовал мэтр Аник с десятью поварятами: даже лад-лэд на это время был посажен на сухой паёк.

Однако попировать нам не пришлось. Ко мне с весьма озабоченным видом подошёл дежурный по гарнизону капитан Вася с дальноговорником в руке.

– Светлый, патруль дельтапланеристов докладывает: в море замечены приближающиеся к острову три корабля, – сообщил он. – Странные какие-то. Без парусов и вёсел. И очень большие.

Это меня озадачило. Неужели в распоряжении императора имеется что-то посерьёзнее боевых галер? Впрочем, почему бы и нет?

– Объявить боевую тревогу, – скомандовал я. – Гарнизону занять места согласно боевого расчёта. Найти Муму и передать приказ: действовать по плану «Три линии». Лишних гражданских лиц срочно эвакуировать в Новгород и Парму.

В ближайшие двадцать минут всё в Одессе напоминало потревоженный муравейник, а потом улицы обезлюдели, замерли. Через два имеющихся портала гражданские жители очень организованно эвакуировались в новые населённые пункты, которые городами пока можно было назвать весьма условно. Гвардия уже заняла места в первой линии обороны – четырёх добротно построенных каменных дотах, оснащённых крупнокалиберными пулемётами и ракетными установками. Вторую линию – окопы и дзоты – обороняли ополченцы, с которыми Петя успел провести всего лишь несколько учебных занятий: я очень надеялся, что им в бой вступить не придётся. Третью линию, на самый крайний случай, мы оборудовали в горах.

Я прошёл в командный бункер, из амбразуры которого уже хорошо просматривались три идущие в линию корабля: металлические, непривычно-обтекаемых форм и по здешним меркам просто громадные – локтей сто пятьдесят в длину. То, что суда военные, угадывалось с первого взгляда: какая-то хищность просматривалась в их плавных обводах. Последние сомнения отпали, когда в палубах раскрылись люки и оттуда поднялись боевые установки. На мирные цели гостей надеяться не приходилось.

– Ординарец, как связь? – поинтересовался я.