Сергей Слюсаренко - Шаг в небо

Михаил, как показалось, вздрогнул. И еще мне показалось, что у него лоб покрылся холодным потом. Я не видел этого. Я понял это.

– Вы искали то, чего не смогли понять. И не поймете никогда, – я повернулся лицом к сентам. Они сгрудились у своего транспортера и смотрели на меня. Да – я впервые увидел их испуганными. – Вы искали великую тайну хранителей. Или как вы их называли. Искали гигантов, творящих чудеса, тех, которых вы сами пытались уничтожить. И не увидели их. Вы могли с орбиты сжечь ни в чем не повинных и ничего не подозревающих людей. А вы попробуйте так – лицом к лицу.

– Если ты и претендуешь на то, что ты именно таков, – заговорил тот сент, который был на поляне с Михаилом, – то это только претензия. Ты сейчас сдохнешь здесь. И никто не сможет изменить такой ход событий. Нет больше ваших великих предков. Нет чудес, нет силы, нет этой вашей чести! Есть только ничтожества на вашей планете.

Сент наклонился над открытым люком транспортера и достал оттуда… деревянный меч. Тот самый, которым я совсем недавно размахивал.

– Вот твоя суть, – сент швырнул мне его под ноги. – И суть всех вас. Деревянная игрушка вместо оружия. Высокопарные фразы о долге и чести. А все это пустые слова. Не было никогда и нигде ни чести, ни гордости. Есть только наш разум и наш сила. Мы доказывали это и раньше.

– Ну что? Ты не забыл ещё, как в ролевые игры играл? – лицо Михаила исказила пренебрежительная усмешка. – Ну, возьми свою деревяшку, помаши ею. Мы повеселимся напоследок. И ещё. Не думай, что тебя запомнят героем после смерти. Твои друзья уйдут за собой. Нечего плодить сомневающихся. Вы уже ничто и никто! Мы победили вас опять и теперь навсегда!

– Андрей! – я вздрогнул, услышав Надин крик.

Надя стояла на самой границе полянки и леса.

– Держи!!! – Сильно, совсем не по-женски, она бросила мне сверток. Что-то длинное, завернутое в шарф. В этом шарфе я увидел впервые Надю.

Предмет, вращаясь и шелестя шарфом в воздухе, летел ко мне через всю поляну.

На снегу лежал Надин шарф. А рядом тот самый меч, который я принес из музея. Старый и ржавый.

Он ещё не успел упасть в снег, а транспортер подернулся голубым маревом – силовым полем, прикрывая сентов, стоящих рядом с ним. И пыхнул зарядом в упавший в снег меч. Реакция была совершенно неожиданная. Так бывает иногда, когда в напряжении пугаешься любого неожиданного звука или движения.

Скрытый легким туманом силового поля, транспортер начал разворачиваться. Разворачиваться и выдвигать в открытый люк ствол. Хотя я раньше не видел транспортер в бою, но сразу понял, что это его орудие главного калибра. А старый меч, лежащий у моих ног, был моим единственным оружием.

Транспортер, совершив полуоборот, остановился. Ствол был направлен прямо на Надю. Я не сомневался в том, что произойдет через мгновение. И понял, что теперь я знаю, что человек может все. Даже умереть. И сделал шаг влево. Этого было достаточно чтобы стать на линии огня между сентами и Надей. Все вокруг словно застыло. Было видно как на старой березе, чудом сохранившийся с лета желтый листок медленно-медленно изгибался на легком ветру. Глухо стучало сердце. Словно вспарывая пространство, из ствола сентовского орудия, вырвался фиолетовый бесформенный клубок плазмы. Все также медленно, или это были игры моего восприятия, он двинулся к Наде. Но не смог обойти меня. Последнее, что мелькнуло в голове – «Она будет жить». Страшная своим напором волна ударила в меня, заставив изогнуться, откинув назад руки. Плазменный ком должен был испепелить меня в мгновение. Но он внезапно сжался и исчез.

Транспортер опять глухо пыхнул огнем. Но плазменный кокон уже не смог долететь до меня. Словно испугавшись, он ринулся в обратную сторону, но напоровшись на силовое поле транспортера, растекся огненным покрывалом по куполу.

Не снимая силового поля, они стояли возле своей машины и, замерев, смотрели на меня.

Не спуская глаз с сентов, я протянул руку в сторону клинка. Тот, слегка завибрировав в размокшем снегу, метнулся мне в ладонь. Он был ещё горячим от угодившего в него заряда. Стальной стержень – остаток рукоятки, жег мне руку. Но я не обращал на это внимания. Я выпрямился и отвел меч в сторону.

Всё – голоса, почти неслышный шорох покрытых инеем деревьев, движение воздуха, дыхание мира, остановилось. Я видел только врага, я чувствовал, как оживает своей стальной душой меч, зажатый в руке. Как потемневшая от старости полоска металла начинает сиять, как покрывается булатной вязью клинок, как обостряются кромки и рукоять разбухает, становится удобной, выточенная из слоновой кости точно по моей руке. Я видел весь мир сразу. Я видел тех, за кого готов был умереть ещё не раз. За Надю, за свой город, за всех тех, кто уже никогда не вернется. И я знал – вся сила Земли во мне, как на острие удара. И я готов был бороться и знал за что.