Андрей Шаганов - Заговорщик

- Все, - констатировала Джонс. - Нечего было терять время на ожидание. Ты был прав.

Несмотря на подлое поведение База, на все его гадости, мне все же было жаль его. Когда гибнет человек, это всегда трагедия, каким бы плохим он ни был. Но Джонс не принимала подобных чувств. Даже смерть не могла примирить ее с подлецом. Ее ничуть не тронула ужасная сцена, только что прошедшая перед нашими глазами, словно так было и надо.

- Помоги мне укрепить его, - сказала она, поворачиваясь к Жаскему спиной и присев, чтобы удобнее было его привязывать.

Но сама мысль о том, что мне придется прикоснуться к полумертвому телу, привела меня в такое смятение, что я даже не пошевелился. Джонс поняла меня без слов.

- Ладно. Ты сказал, здесь недалеко. Иди вперед и показывай.

Она подняла Жаскема на руки, постояла, привыкая к весу ноши, а потом перекинула тело через плечо.

- Лучше бы ему ноги отрезало, - пробормотала она, думая, что я не слышу. - Был бы немного полегче.

До цели мы добрались удивительно быстро и без приключений. Впрочем, это та малость, которую я могу поставить себе в заслугу и которая оправдывалась тем, что детей замкнутых пространств, вроде меня, всю жизнь проводящих в лабиринтах тесных помещений, природа одаривает отличным чувством ориентации.

Итак, перед нами была новая дверь. Она не отличалась от виденных нами ранее и поэтому вызывала подозрение. Но, несмотря на это, ее пришлось открыть. Здесь и вправду был медпункт, что несказанно удивило и меня, и Джоне.

В отличие от других помещений комната была просторной и сверкала чистотой. В свежем, прохладном^ воздухе носился запах озона. Посередине возвышался стол, похожий на операционный, над ним висели мощные рефлекторы, что рассеивало последние сомнения в предназначении этого помещения,

- Может, здесь и ресторан есть? - с обычной своей усмешкой спросила Джонс.

- Через три смерти, - неожиданно для себя сострил я.

Джонс кивнула, давая понять, что по достоинству оценила юмор, и прошла в центр зала. Там она осторожно опустила Жаскема на операционный стол, отступила на несколько шагов и встала неподалеку, не сводя настороженных глаз с раненого.

Но тут произошло неожиданное.

От стены отделился некий механизм, напоминающий грузовой контейнер средних размеров и установленный на попа. Он ухватил сержанта манипуляторами и с невероятной легкостью вышвырнул ее вон. Джонс пронеслась мимо меня, вскользь ударилась о стену и, если бы не моя машинально протянутая рука, скатилась бы вниз по лестнице, которую мы в спешке не заметили раньше.

Дверь захлопнулась, но теперь она стала прозрачной. Нехорошее чувство зашевелилось у меня в груди. Лабиринт обычно показывал нам картины смерти, но почти всегда скрывал обнадеживающие перспективы. «Контейнер», оказавшийся роботом-диагностом, сделал экспресс-анализ крови Жаскема и убрался в свою нишу. Это насторожило нас еще больше. Обычно такие машины остаются возле больного до окончания операции. Беспокойство и напряжение нарастало. И не напрасно! Не успели мы до конца осознать свое предчувствие, как из-под стен серым потоком хлынули утилизаторы.

Джонс поняла всю опасность ситуации немного раньше меня. С появлением первого утилизатора она сорвалась с места и всем весом обрушилась на дверь. Удар был так силен, что дрогнул пол, под ногами, но результат был нулевым. Последующая попытка также была тщетной. И тут мы одновременно вспомнили о бластере. Я уже открыл было рот, чтобы напомнить о нем сержанту, но она, отпихнув одной рукой меня в сторону, другой уже наводила оружие на дверь. В голове у меня мелькнула мысль о том, что снаружи проникнуть в Лабиринт таким образом не удалось, но через мгновение все мои сомнения были рассеяны. Дверь вспыхнула ослепительным белым сиянием и пошла трещинами, как перекаленное стекло. Джонс довершила процесс разрушения мощным пинком и ворвалась в медпункт сквозь дождь раскаленных обломков. Двумя выстрелами она уничтожила утилизаторов, еще один пришлось уделить вновь возникшему из стены диагносту, после чего противник затаился и более никак себя не проявлял.

Подбежав к Жаскему, сержант первым делом убедилась в том, что он еще жив. Потом она взобралась на стол и уселась верхом на тело. Легкий укол минимальным импульсом бластера привел раненого на мгновение в сознание. Он открыл глаза, и Джонс, воспользовавшись этим, вперила горящий взгляд в его расширенные зрачки.

Несколько бесконечных минут ничего не менялось. Мне казалось, что тончайшие светящиеся нити натягиваются между их лицами, но стоило только моргнуть, и видение исчезало. Я не понимал происходящего. Чего добивается сержант? Неужели она хочет или даже может реанимировать этого человека, случайно застрявшего на грани между жизнью и смертью? Джонс и Жаскем безотрывно смотрели друг на друга в полном оцепенении, пока голова проводника не упала на стол. Остекленевшие глаза его уставились прямо на меня, и я содрогнулся от ужаса, застывшего в них. По жалким останкам пробежала судорога, словно умирающий в последнем усилии пытался сбросить с себя сержанта, и даже мне стало понятно, что Жаскем отошел в мир иной.