Роберт Шекли - 50-й калибр

– Ты твердо намерена уйти из секретной службы?

– Думаю, да. А что?

– Было бы несколько неловко быть мужем агента спецслужбы. Ты знаешь, насколько консервативны бывают американцы. Наши соседи не поймут, если ты будешь упражняться в дзюдо или метании ножа. И мне будет трудно объяснить, почему в наш дом под покровом темноты приходят низенькие бородатые мужчины с портфелями. И еще нам следует подумать о детях. Как я буду им объяснять, что их мама отбыла на спецзадание?

– Билл, какие глупости ты говоришь! Все это очень мило. Но я еще не сказала, что выйду за тебя замуж.

– Но ведь ты выйдешь, не правда ли?

– Могу и выйти. Ты планируешь отправиться в путешествие?

– Мой бизнес требует от меня постоянных путешествий, – ответил Торнтон. – Возможно, я без этого уже не смогу. Но зачем мне все время болтаться где-то за границей? Приложив некоторые усилия, я смогу получить должность менеджера в отделе зарубежной торговли. И тогда большую часть времени я буду проводить дома.

– Думаешь, тебе это понравится?

– Понравится, – сказал Торнтон и с легким удивлением понял, что эти слова были правдой. – И все же мне придется довольно много путешествовать по долгу службы.

– Ты сможешь брать меня с собой?

– В долгие поездки – да.

– Мне хотелось бы повидать Европу, – промолвила Эстелла. – И Азию. Я еще никогда не выбиралась из западного полушария.

– Тебе понравится Европа, – сказал Торнтон, обнаруживая, что с трудом сдерживается, чтобы не расплыться в широкой и глупой улыбке.

– Да. Но на данный момент нам надо решить этот вопрос с оружием.

– Черт, я и забыл об этом проклятом грузе. Хотел бы я, чтоб Дэйн поскорее вернулся.

– Возможно, он прислал нам телеграмму, – предположила Эстелла.

Они спросили у портье, но ни на имя мисс Варгас, ни на имя мистера Торнтона не поступало никаких сообщений. Они пошли в казино отеля и немного поиграли в рулетку. Потом Торнтон учил Эстеллу, как надо правильно пить ром по-пиратски. Время для этого было самое подходящее. Они пили в баре отеля, потом купили несколько журналов и газет и поднялись в номер Торнтона.

Отсутствие Дэйна угнетало их. Они сидели, читали прессу или выглядывали в окно, чтобы полюбоваться на бродячих музыкантов. Наконец Торнтон бросил взгляд на часы и спросил:

– Эстелла, ты выйдешь за меня замуж?

– Что, Билл?

– Сейчас три минуты первого. Ты сказала, чтобы я спросил тебя об этом завтра, а завтра уже наступило.

– Ты всегда так пунктуален?

– Всегда.

– Мы не так уж долго знакомы друг с другом.

– Знаю.

– Замужество – это очень серьезный вопрос.

– Я знаю и это тоже.

Она задумчиво посмотрела на него, затем сказала:

– Билл, я тебя люблю. Но сейчас еще слишком рано думать о браке. Я считаю, что нам следует еще некоторое время поразмыслить.

– Полагаю, ты права, – согласился Торнтон. Он легко поцеловал ее. В дверь постучали.

– Кто там? – спросил Торнтон.

– Стиччини. Я должен поговорить с вами, Торнтон. Это важно.

Торнтон посмотрел на Эстеллу. Потом достал из дорожной сумки револьвер, проверил наличие патронов в барабане и сунул оружие в карман пиджака. Не снимая ладони с рукояти револьвера, он отпер дверь.

– Ладно, Стиччини, входите.

Вид у Стиччини был нездоровый: лицо покрыто желтоватой бледностью, глаза лихорадочно блестят. Он закрыл за собой дверь и осторожно прошел в комнату, держа обе руки на виду. Одет он был в помятый костюм спортивного покроя и рубашку с оторванной у ворота пуговицей. На ногах – легкие кожаные туфли.

Он окинул взглядом комнату и спросил:

– А где еще один?

– Вы имеете в виду мистера Дэйна?

– Того типа из Госдепартамента, который был с вами.

– Сейчас его здесь нет, – сказал Торнтон. – Что мы можем сделать для вас?

– Я только хочу поговорить с человеком из Госдепартамента.

– Тогда найдите его, – посоветовал Торнтон.

Стиччини отстраненно кивнул и опустился на стул у двери. Казалось, он пытался привести мысли в порядок. Он полез в карман, и Торнтон сжал рукоять своего револьвера. Стиччини вытащил сигарету и закурил.

– Послушайте, – сказал он, – вы действительно работаете с этим типом? – Не получив ответа, он задумался на несколько секунд, затем добавил: – Я хочу заключить сделку.

– Какую сделку? – спросил Торнтон.

– Я хочу уехать в Европу.

– Мы вам не препятствуем.

– Меня арестуют, как только я выйду из самолета, – пояснил Стиччини. – И препроводят обратно. Я знаю, что за мной следят. Я не могу уехать никуда. А тут со мной поквитаются.