Аркадий и Борис Стругацкие - Благоустроенная планета

Некоторое время все обдумывали это предположение.

– Татьяна, а что с анализами? – спросил Попов.

– Известняк, – ответила Таня. – Углекислый кальций. Много примесей, конечно, особенно в ближайших к реке зданиях. Но вообще знаете на что всё это похоже? На коралловые рифы. И ещё похоже, что всё здание сделано из одного куска…

– Монолит естественного происхождения, – проговорил Попов.

– Вот уже и естественного! – сказал Фокин. – Характерная закономерность – стоит обнаружить новые следы, и сразу же находятся товарищи, которые заявляют, что это естественные образования…

– Естественное предположение…

– А вот мы завтра соберём интравизор [2]и посмотрим, – сказала Таня. – Главное, что этот известняк не имеет ничего общего с янтарином, из которого построен марсианский город. И город на Владиславе, – Значит, ещё кто-то бродит по планетам, – сказал Попов. – Хорошо, если бы они на этот раз оставили нам что-нибудь посущественней.

– Библиотеку бы найти, – простонал Фокин. – Машины бы какие-нибудь!

Они замолчали. Мбога достал и принялся набивать короткую трубочку. Он сидел на корточках и задумчиво глядел поверх палаток в лиловое небо. Его маленькое лицо под белым платком выражало полный покой и ублаготворенность.

– Тихо как, – шепнула Таня. Бум! Бах! Тарарах! – донеслось со стороны базы.

– О дьявол, – сказал Фокин. – Это-то зачем?

Мбога выпустил колечко дыма и проговорил негромко:

– Я понимаю вас, Боря. Я сам впервые в жизни не ощущаю радости, слушая, как наши машины работают на чужой планете.

– А эта какая-то не чужая, вот в чём всё дело, – сказала Таня.

Большой чёрный жук прилетел неизвестно откуда, тяжело гудя, сделал два круга над Следопытами и улетел прочь.

– Хорошо, – Таня вздохнула. – Чувствуете, как хорошо?

Фокин тихонько засопел, уткнувшись носом в согнутый локоть. Таня поднялась и ушла в палатку. Попов тоже встал и с наслаждением потянулся. Было так тихо и хорошо вокруг, что он совершенно растерялся, когда Мбога, словно подброшенный пружиной, вдруг вскочил на ноги и застыл, повернувшись лицом к реке. Попов тоже повернулся лицом к реке.

Какая-то исполинская чёрная туша надвигалась на лагерь со стороны реки. Вертолёт отчасти скрывал её, но было видно, как она колышется на ходу и как вечернее солнце блестит на её влажных лоснящихся боках, раздутых словно брюхо гиппопотама. Туша двигалась довольно быстро, раздвигая траву, и Попов с ужасом увидел, как вертолёт качнулся и стал медленно валиться набок. Между стеной здания и днищем вертолёта протиснулся низкий массивный лоб с двумя громадными буграми. Попов увидел два маленьких тупых глаза, устремлённых, как ему показалось, прямо на него.

– Осторожнее! – заорал он, плохо соображая, что говорит.

Вертолёт свалился, уткнувшись в траву лопастями винтов. Чудовище продолжало двигаться на лагерь. Оно было не менее трёх метров высоты, покатые бока его мерно вздувались и опадали, и было слышно ровное шумное дыхание.

За спиной Попова Мбога щёлкнул затвором карабина. Тогда Попов очнулся и попятился к палаткам. Обгоняя его, очень быстро, на четвереньках пробежал Фокин. Чудовище было уже шагах в двадцати.

– Успеете разобрать лагерь? – скороговоркой спросил Мбога.

– Нет, – сказал Попов.

– Я буду стрелять.

– Погодите, – сказал Попов. Он шагнул вперёд, взмахнул рукой и крикнул:

– Стой!

На мгновение гора живого мяса приостановилась. Шишковатый лоб вдруг задрался, и распахнулась просторная, как кабина вертолёта, пасть, забитая зелёной травянистой массой.

– Толя! – закричала Таня. – Немедленно назад!

Чудовище издало продолжительный сипящий звук и двинулось вперёд ещё быстрее.

– Стой! – снова крикнул Попов, но уже без всякого энтузиазма. – По-видимому, оно травоядное, – сказал он и принялся быстро пятиться к палаткам.

Он оглянулся. Мбога стоял с карабином у плеча, и Таня уже зажимала уши. Возле Тани с тюком на спине и с треногой в руке стоял Фокин. Усы его были взъерошены.

– Будут в него сегодня стрелять или нет? – заорал он натужным голосом. – Уносить интравизор или…

Ду-дут! Полуавтоматический охотничий карабин Мбога имел калибр 16,3 миллиметра, и живая сила удара пули с дистанции в двадцать шагов равнялась восьми тоннам. Удар пришёлся в самую середину лба между двумя шишками. Чудовище с размаху уселось на зад.

Ду-дут! Второй удар опрокинул чудовище на спину. Короткие толстые ноги судорожно задёргались в воздухе. Хха-а… – донеслось из густой травы. Вздулось и опало чёрное брюхо, и всё стихло. Мбога опустил карабин.