Юрий Яровой - Зеленая кровь

Мы с Наташей окоченели, а Михаил нас все не отпускал и рассказывал с пятое на десятое о том, как он нашел на карте богом забытую деревеньку, как загорелся желанием узнать — говорят здесь или тр» кают…

Впрочем, как я понял, Наташу поразила тогда отнюдь не эта белиберда с тр» каньем, а то, что до Тр» ки он добирался один, считай, уже ночью… Да и меня, помню, тоже: пятнадцать километров по незнакомым глухим местам, да еще в тридцатиградусный мороз!..

«И вы понимаете, в Тр» ке не тр» кают! — размахивал он перед нами длинными руками, и нельзя было понять, над кем он смеется: над собой или над нами? — Наоборот! Парни меня тут чуть не отвалтузили, когда я стал их убеждать, что есть такой глагол — «тр» кать»!..»

Потом я уже убедился окончательно: Михаил всю жизнь кого-то играет — артист оригинального жанра Куницын… Такое ощущение, что в нем два человека: один играет, а второй посмеивается… Над собой же посмеивается, над собственным комедиантством. И тут загадка первая — почему же Наташа даже не улыбнулась, видя его комедиантство? Бог знает, что ею двигало в ту минуту, когда она совершенно неожиданно для нас обоих вдруг прикоснулась к нему рукой и сказала: «Успокойтесь. Вы все узнали, что хотели…» И он мгновенно замолчал, и посмотрел на нее так удивленно, и такой у него при этом был виноватый вид!..

А через месяц они поженились.

Я чувствовал, понимал: все эти эскизы — лишь подступы к главному. Волновало ненаписанное… Необъяснимый аромат тайны, встречи с чудом. Вопрос был «в малом»: о чем это самое ненаписанное? Что меня там, в институте, так поразило, отодвинуло куда-то в глубь сознания все эти потрясающие открытия и идеи, даже сами космические путешествия «с неограниченным сроком во времени» отодвинуло?.. Ах, да, культиватор с хлореллой!..

Суть проблемы заключалась в том, чтобы заставить микроводоросль, скажем, хлореллу-вульгарис, в разгаре лета покрывающую тонкой зеленой пленкой воду в лужах (говорят: вода цветет), извлекать из выдыхаемого человеком углекислого газа кислород. Существует гипотеза, что львиная доля кислорода атмосферы восстанавливается как раз этой самой хлореллой в океане. Исследователи Института физики имени академика Л. В. Киренского выдыхаемый испытателем воздух пропускали через культиватор с раствором хлореллы — эдакий океан в микроминиатюре. Сидя тогда в зале с культиватором, я торопливо записывал:

Культиватор у нас установлен в другом зале. Там же, где фитотрон. С гермокамерой фитотрон соединен узким шлюзом, проложенным сквозь стену между залами. Я открыл люк в фитотрон, согнулся в три погибели, попыхтел и вскоре очутился словно в другом царстве-государстве. Ослепительно солнечный свет, излучаемый ксеноновыми лампами, журчание воды, стекающей по кюветам с растениями, влажный и чистый воздух… Субтропики, одним словом Космическая оранжерея.

Культиватор, когда с него сняты защитные металлические щитки, напоминает загадочное космическое растение: в толстых прозрачных «листьях» из органического стекла булькает, барботирует, как неизменно поправляет Боданцев (опять Боданцев?!), обожающий техническую терминологию, наша чудо-хлорелла — мириады крошечных, величиной в одну-две десятых микрона изумрудных шариков. «Листья» причудливым жабо окружают ксеноновые лампы — маленькие солнца.

«Это культиватор варианта «А» — старой конструкции, — объясняет Боданцев. — В нем около двадцати литров воды с хлореллой. Двадцать литров хлореллы уравновешивают одного человека весом примерно в семьдесят килограммов. Но если мы поднимем концентрацию углекислоты в три раза — эти двадцать литров уравновесят уже трех испытателей».

А немного позже в записной книжке появился еще один набросок:

Михаил был поглощен культиватором. Я подошел к нему — нужно было договориться, чтобы он перед уходом заглянул к Хлебникову. Да и мы с ним еще не все вопросы разрешили.

«Михаил…»

«Как кровь, — услышал я. — С той же скоростью…»

Я понял, что он говорит о растворе хлореллы.

«Зеленая кровь? — удивился я: — А это неплохо, в этом что-то есть. Если представить культиватор в виде легких… Обратных, так сказать, легких…»

«Как кровь», — повторил Михаил, зачарованно глядя на булькающую, пульсирующую между пластин хлореллу…

«Ах, — услышав мои рассуждения, помню, покачал головой Исследователь — Как вас, писателей, манит фантастика. Раствор хлореллы, а вы уже «зеленая кровь»? — Пауза. Размышления. И вдруг: — А, знаете, в этом действительно что-то есть. Вы никогда не слышали о гигантской тридакне? Ну, знаете, литераторы ей придумали такой ослепительно красивый титул: «жемчужная смерть». Ловцы жемчуга, ныряльщики иногда попадают в створки тридакны ногами, ну «… Сами понимаете, чем это заканчивается. Не слышали?» — «Нет, не слышал». — «Поинтересуйтесь на досуге: весьма показательный пример симбиоза моллюска и зооксантеллы…»