Александр Лазаревич - Технокосм

— Подождите, подождите: а как нанороботы вообще попали в организм ребёнка?

— Да как угодно, хотя бы тот же «искусственный комарик» укусил.

— Допустим. Продолжайте.

— Итак, обработка. Самое сложное — это определить модальность полученных сигналов…

— Простите, что?

— Модальность. Какое именно физическое ощущение или какое действие кодируется той или иной последовательностью импульсов. Для этого нужно знать две вещи: во-первых, куда или откуда идёт нервное волокно, т. е. к какому рецептору или исполнительному органу оно подключено, и во-вторых, какая последовательность импульсов в этом волокне соответствует какому ощущению или действию. Первая задача — это чистая анатомия. Надо просто отследить с помощью нанороботов, откуда и куда проложены в организме нервные волокна. Со второй задачей немного сложнее. Назначение каждого из органов чувств человека будет понятно любому мыслящему существу опять же из чистой анатомии: глаз прозрачен в оптическом диапазоне и хрусталик фокусирует свет на сетчатке — значит, там расположен приёмник оптического излучения, конструкция уха идеально реагирует на колебания воздуха звуковой частоты — значит, нервные сигналы, идущие оттуда, кодируют информацию о колебаниях плотности воздуха, и так далее. Но каким именно картинкам соответствует та или иная последовательность импульсов в том или ином волокне зрительного нерва? Вот здесь уже нужна калибровка.

— Калибровка? Вы хотите сказать, что они предъявляют организму различные эталонные раздражители, например, набор каких-нибудь специальных картинок или звуков, и смотрят, в каких волокнах какие импульсы возникают?

— Возможно и так. Но, в принципе, эталонные раздражители необязательны, если рядом есть какой-нибудь «комарик»-наблюдатель. Он тоже видит приблизительно ту же картину и слышит те же звуки. Он даже может сесть на кусочек пищи, перед тем как она отправится в рот ребёнка, и провести её химический анализ, а потом сравнить результаты этого анализа с сигналами от рецепторов вкуса во рту ребёнка. Провести сравнение того, что видит и слышит такой наблюдатель, и того, что видит и слышит ребёнок — не совсем тривиальная задача, поскольку они находятся не совсем в одной и той же точке пространства, но, зная физику и геометрию, всегда можно внести соответствующие поправки. Проведя достаточно продолжительные наблюдения и подвергнув их статистическому анализу, можно выявить, что означает любая последовательность импульсов в любом нервном волокне. С этого момента «комарик»-наблюдатель, в принципе, уже не обязателен — всё, что видит и слышит «прослушиваемый» субъект, может быть восстановлено по нервным импульсам, снимаемым с его нервных волокон. Прошу заметить, что пришельцев, пытающихся научиться нашему языку и культуре, не очень интересует, что объективно происходит вокруг исследуемого субъекта, им гораздо интереснее его субъективное восприятие окружающей действительности. Наоборот, лишняя информация им только помешала бы. Например, человек не может видеть невооружённым глазом в рентгеновском диапазоне, а значит, отслеживание наблюдателем вида окружающей среды в рентгеновском диапазоне не помогло бы при интерпретации поведения человека.

Но определение модальности сигналов — это всего лишь предварительная работа. Самое интересное начинается дальше. В своей вычислительной среде пришельцы создают два виртуальных «чёрных ящика» — один ящик предназначен для моделирования сознания исследуемого субъекта, другой — для моделирования окружающей его среды, в том числе и социальной среды. У пришельцев есть записи взаимодействия двух реальных «чёрных ящиков» — настоящего человека и его реальной среды — на протяжении целой жизни: вся информация, поступающая в мозг из внешней среды, закодированная в виде нервных импульсов от органов чувств, и вся информация, поступающая во внешнюю среду из мозга, закодированная в виде сигналов, подаваемых из мозга на мышцы. Чтобы построить в виртуальных «чёрных ящиках» адекватные модели сознания и его среды, нужно добиться, чтобы обмен сигналами между этими двумя «чёрными ящиками» в максимальной степени повторял обмен сигналами между сознанием и реальной средой. И вот тут действительно необходимы огромные вычислительные мощности: необходимо провести огромное количество виртуальных численных экспериментов, чтобы подобрать правильные коэффициенты преобразования сигналов внутри «ящиков», до тех пор, пока «ящики» не станут вести себя как реальные сознание и среда. Впрочем, построить абсолютно точную модель среды таким образом вряд ли удастся — в реальной среде действует очень много существенных факторов, недоступных органам чувств человека; но можно построить модель среды, по точности приблизительно соответствующую моделям, существующим в наших собственных сознаниях. Для целей изучения человеческого языка и культуры такой модели вполне достаточно.