Михаил Тырин - Контрабандист

– Спрячься, сейчас везде начнется беготня. Быстрей. Я схожу, узнаю, что случилось.

– Мне обратно в унитаз, что ли?

– Нет. – Тася, продолжая держаться за голову, прошла по отсеку и откатила какую-то малозаметную дверь в стене. Это был аварийный шкаф для скафандров. Там как раз не хватало двух, а значит, я мог разместиться с комфортом.

– Плохая идея, – сказал я. – Если корпус судна поврежден, сюда может кто-то заглянуть за скафандрами.

– Хорошая идея, – возразила Тася. – Если в корпусе дыра, у тебя целых три скафандра под рукой!

А ведь верно. Я поспешно нырнул между скафандрами, Тася задвинула дверь.

– Я постараюсь быстро вернуться, – пообещала она.

Она и в самом деле вернулась через каких-то четыре-пять минут. Приоткрыла дверь и заговорила быстро-быстро:

– Грач, все сорвалось. Все ужасно. Это просто катастрофа!

– Тася, успокойся! Что случилось?

– Они расстреляли челнок.

– Кто «они»? Какой челнок?

– Челнок, на котором были наши. Он почему-то подошел раньше времени, я не знаю, почему. Нас сопровождают два штурмовика, они не дали ему подойти, расстреляли ракетами.

– Ч-черт… – только и смог выдавить я. – Какого черта они приперлись без сигнала?

– Я не знаю, я ничего сама не поняла. Наверно, они что-то не так поняли или приняли не тот сигнал. Я не знаю. Они все мертвы…

– А что с «Оригами»?

– Вроде ничего страшного. Один обломок при взрыве ударил по корпусу, но, кажется, пробоин нет. Там сейчас проверяют…

У меня в висках пульс начал стучать, как два чугунных молота. Расстрел нашего челнока означал, что я остался один. Совершенно один против своры головорезов Бинго. Не считая Таси, конечно, но ее и не стоило считать.

Приплыли, называется. Допрыгались.

– Тася, узнай точно, что с пробоиной. И проверь путь к спасательным капсулам. Возможно, нам придется…

– Стой, тихо… – она вдруг задрожала. – Договорим позже, там кто-то идет…

И она поспешно скрылась за какой-то дверью. А я действительно услышал приближающийся топот ног.

И апофеозом стал голос, прозвучавший прямо надо мной:

– Вроде здесь, открывай!

Дверь рывком отъехала в сторону. На меня вылупились три пары глаз. Две из них принадлежали холуям Бинго – я прекрасно научился идентифицировать эти неподвижные лица, лишенные как индивидуальности, так и выражения. Именно такие вот истуканы держали меня, когда Бинго убивал моих девочек. А может, как раз эти же самые…

Третий, судя по одежде и кофру с инструментом, был бортналадчиком.

– Привет, – скромно улыбнулся я и одним движением переместился из ниши в коридор.

Думать было нечего и незачем. И некогда. Стоило одному из мордоворотов сдвинуться в мою сторону, керамическое лезвие мягко ушло ему в живот. Он охнул, рефлекторно согнулся и тут же получил этим же лезвием в шею. Не знаю, что с ним было дальше, лишь отметил краем глаза, как дергаются ноги.

Со вторым пришлось повозиться на две секунды дольше. Он отскочил, одновременно пытаясь выхватить что-то из поясного футляра, затем сиганул в сторону, не давая мне дотянуться до себя лезвием. Я все-таки дотянулся – сначала косой порез через все лицо, затем укол в сердце, через ребра, с усилием и при помощи обеих рук.

Нож уже был весь в крови и скользил в ладони. Третий незнакомец хотел убежать, но я его легко перехватил и сбил с ног подножкой. С этим было совсем легко. Он съежился и завыл, что его не надо убивать. Его и в самом деле не надо было убивать, я лишь ткнул его собранными в горсть пальцами в низ шеи. Он тут же обмяк и выключился. Минут на двадцать, по моим расчетам. Более чем достаточно.

Все три тела я затолкал в шкаф со скафандрами. Втиснулись они с трудом, пришлось поднажать. Охранников я перед этим быстренько обыскал и, к радости своей, стал обладателем компактного и очень полезного сейчас блокера.

У меня был и пистолет, но его я приберег на самый крайний случай. Стрелять в космосе – это бывает себе дороже.

Мне было жаль техника, который проснется в компании парочки залитых кровью мертвяков, но что ж поделаешь? Таковы правила войны без правил. Моих вот девочек никто не жалел…

Теперь главное было – не останавливаться. Раз уж начал кромсать, следовало идти до конца – уверенно и быстро. Как гимнаст – еще бегущий по канату, но уже потерявший равновесие. Я даже не пытался гадать, насколько хватит моего запала и удачи. Даст бог – случится чудо, и падающий гимнаст успеет ухватиться за спасительный канат…