Эндрю Свонн - Акция возмездия

В данный момент Занзибар была одета в серый спортивный костюм и держала в руке небольшой атташе-кейс. Швырнув чемоданчик на кровать, она отрывисто сказала:

— Одевайтесь. С вами желают побеседовать.

— Кто? — спросила Шейн.

Вопрос остался без ответа.

Поначалу Кэти хотела было отказаться, но тут же передумала. Какой смысл? Ее могли скрутить и доставить куда угодно, в одежде или без оной. Она взяла кейс, взглянула на Занзибар и вздохнула, когда ей стало ясно, что последняя не намерена дать ей возможность одеться в одиночестве. Открыв кейс, Шейн обнаружила такой же серый тренировочный костюм, какой был на Занзибар. «Странная униформа», — мимолетно подумала Шейн.

Она натянула на себя одежду. Занзибар кивнула, и дверь бесшумно распахнулась.

Занзибар повела узницу по лабиринту бесконечных коридоров; оба охранника последовали за женщинами, держась метрах в двух позади Шейн.

Двигаясь вслед за Занзибар вдоль каменных стен, Шейн видела — через открытые в некоторых местах пластиковые панели — выдолбленные в скальной породе углубления, в которых тускло поблескивали участки водопроводных труб и мерцали неподсоединенные концы оптических кабелей. Многие настенные светильники не работали. «Видимо, монтаж электропроводки и линий коммуникации еще не закончен», — решила Шейн.

Подземный комплекс представлял собой, скорее всего, одну из тех самостоятельных общин, которые усеивали почти бесплодную поверхность Бакунина. Внутри, под комплексом, Шейн заметила — еще тогда, когда ее и остальных пленников привели сюда снаружи через решетку, — две шахты: одна была прорыта к естественному резервуару грунтовых вод, другая — к автономной энергостанции. Члены общины могли, скорее всего, не подниматься на поверхность сколь угодно долгое время.

В общем, весьма приличное тайное убежище, о существовании которого полковник Дахам, очевидно, и не подозревает. Знай он о нем, на месте комплекса уже давно бы зияла воронка.

Вскоре Занзибар, Шейн и охрана, пройдя по жилым «кварталам» подземного комплекса, добрались до административных и, миновав многочисленные двери офисов, вошли, наконец, в лифт. Занзибар сказала что-то в панель управления на незнакомом Шейн языке, и лифт пополз вверх.

Через двадцать пять этажей — номер каждого из которых высвечивался на индикаторе подъема — лифт остановился на уровне первого наземного этажа.

Двери лифта открылись на одну сторону прозрачной — и, вероятно, бронированной — перегородки, с другой стороны которой, как поняла Шейн, располагался компьютерный центр управления всей общиной.

Проходя мимо перегородки, Кэти увидела в большом зале-пещере голографические дисплеи, на которых отображались схемы трасс Бакунина, расположение средств обороны защитного периметра общины, данные о текущей работе энергостанции. Некоторые голографы были настроены на бакунинские видеоканалы, по которым транслировали какие-то развлекательные программы.

Шейн даже не заметила, когда оба конвоира отстали. Занзибар провела ее по еще одному длинному коридору, потом через три контрольно-пропускных пункта с вооруженными охранниками, затем через две бронированные двери.

«Да, — подумала Шейн, — служба безопасности здесь не дремлет. На борт „Кровавого Потока“ и то легче проникнуть».

Наконец Занзибар остановилась у неприметной двери и нажала на кнопку электронного звонка. Дверь плавно отошла в сторону, и взору Шейн предстал уютный кабинет, украшенный хрусталем и зеркалами и отделанный инопланетным деревом. Шейн оторопело уставилась на сидящего за столом человека. На какое-то мгновение ей показалось, что это полковник Клаус Дахам.

Наваждение продолжалось всего несколько секунд. Хозяин кабинета был немного выше и стройнее полковника, и не такой морщинистый, как тот.

«Может, это сын Дахама? Уж очень похож».

Мужчина кивнул Занзибар, и та, отдав честь, повернулась на каблуках и ушла. Шейн шагнула через порог офиса, и дверь за нею с шипением закрылась.

— Прошу садиться. — Человек указал рукой на стул напротив стола.

Шейн вдруг осознала, насколько она напряжена, как нервничает. Она почувствовала, что лицо ее покраснело и покрылось испариной, а сердце гулко бьется о грудную клетку…

«Можно подумать, что сейчас мне придется вступить в бой».

Незнакомец пытливо смотрел на нее своими карими глазами, цвет которых прекрасно гармонировал с отполированным деревом интерьера.