Эндрю Свонн - Акция возмездия

Все восемьсот тридцать семь узников благополучно проникли через внешний периметр. Бывшие сотрудники Службы Безопасности «ГАА» из числа заключенных сумели поддержать относительный порядок в нестройных рядах штатских. Шейн прикрывала тылы, с ужасом ожидая, что вот-вот завоют сирены «Кровавого Потока», и вдогонку за толпой мужчин, женщин и детей ринется один из летучих отрядов морской пехоты, посланный разъяренным полковником Дахамом.

Но ничего такого не случилось, и спустя час беглецы уже укрылись под сенью густого леса. Шейн позволила двоим людям из СБ возглавить колонну; они, похоже, знали, куда держать путь, причем выбрали противоположное городу направление. Шейн одобрила их решение, поскольку понимала, что полковник сконцентрирует поиск прежде всего на территории между «ГАА» и Годвином.

И все же, такую массу людей невозможно было бы спрятать, предприми полковник Дахам широкомасштабный поиск.

В глубине души Шейн понимала, что отчаянная затея ее бесперспективна. Она отдавала себе отчет в том, что пешим ходом они не смогут удалиться на приличное расстояние от комплекса «ГАА», прежде чем там поднимут по тревоге весь личный состав «Кровавого Потока».

Она руководила маршем обреченных, надеясь только на чудо и понимая, что чудес не бывает.

Но через два часа чудо произошло.

Побег прошел слишком успешно. Капитан Шейн не могла отвязаться от этой мысли и спустя несколько сверхдолгих бакунинских суток.

Кэти Шейн лежала на койке и вспоминала голографические брифинги, которыми потчевали на «Кровавом Потоке» ее людей перед тахопрыжком в околобакунинское пространство. Планетарные брифинги, предшествующие высадке морских пехотинцев на ту или иную планету, всегда носили откровенно пропагандистский характер и обильно сдабривались всяким псевдорелигиозным вздором, вроде того, что солдатам предстоит выполнить славную миссию, возложенную на них Богом; что они отправляются на помощь беспомощным; что сам Господь на их стороне и призывает их: «Восстановите попранную справедливость, сыны и дщери мои. Аминь!»

И, конечно же, большинство верило каждому слову или, по крайней мере, заставляли себя верить.

Шейн с горечью думала о том, что почти все ее люди готовы были подчиниться любому, самому преступному приказу, ни секунды не сомневаясь в правоте полковника Дахама, этого зверя в человеческом облике, который не уставал повторять: «Бакунинский народ изначально заслужил то, что ему предстоит испытать».

Бакунин…

Мир, который не скрывает своей порочности и даже кичится ею.

Мир, каждый обитатель которого — вор и убийца.

Мир, который можно назвать экономической черной дырой, пытающейся втянуть Конфедерацию в свой анархический хаос.

Мир, где типичный, среднестатистический гражданин способен мимоходом обокрасть вас, пристрелить вас, изнасиловать вас — способен на что угодно только потому, что не существует здесь законов, запрещающих ему совершать все эти преступления.

Шейн убедилась, что к тому времени, когда полковник Дахам отдал приказ превратить узников в пар, люди начали считать Бакунин и не планетой вовсе, а неким подобием первого круга Ада. «Прикажи Дахам подвергнуть единственный континент Бакунина ковровому ядерному бомбометанию, большинство членов ее команды, — думала Шейн, — сделали бы это без колебаний».

«Ее команды» — Шейн мрачно усмехнулась.

Теперь она — отрезанный ломоть. Дезертир и предатель. И пленница. Комната, в которую ее поместили, была не похожа на тюремную камеру. Шейн лежала на койке с матрасом, наполненным электростатической жидкостью варьируемой вязкости, и чувствовала себя на ней гораздо удобнее, чем на своей койке на борту «Кровавого Потока». Комната имела отдельную ванную с неограниченным запасом горячей воды, маленькую кухню-автомат, которая предлагала Шейн довольно разнообразное меню и даже функционирующий голограф, встроенный в противоположную от двери стену.

Единственным напоминанием о том, что Шейн — пленница, была запертая дверь.

Наверно в двадцатый раз за последние четыре дня бывший капитан Шейн задавала себе вопрос: а не проще было бы покинуть толпу заключенных, как только она вывела их за пределы комплекса «ГАА»? И Шейн снова ответила себе: нет, она поступила правильно.

Она поставила крест на своей карьере — проклятье, поставила крест на всей своей жизни — освобождая этих людей, и должна была удостовериться, что они доберутся в безопасное место. Только у нее было оружие, и оставь она беглецов на произвол судьбы, они оказались бы совершенно беззащитными.