Эндрю Свонн - Кровавый рассвет

— Сер-гей. Сер-гей. Сер-гей.

Анака тотчас отпустил ее, и она услышала звук выстрела. Взрыв оглушил Эйнджел, в голове зазвенело, и она почти не слышала криков. Она упала, и, прокатившись мимо парней в костюмах, остановилась. Взгляд ее замер на вершине купола. В тот самый момент глазам ее открылось самое кошмарное зрелище из всех, какие можно было себе представить.

Хотя это было невозможно, но мир на минуту стал безмолвным. Возможно, причиной ее внезапной глухоты, стало испытанное ею потрясение. В абсолютной тишине слышалось, точнее ощущалось, биение собственного сердца. Над ней, на голографическом экране развертывалось действие, транслируемое в прямом эфире по всей стране. Оно немного запаздывало, так что Эйнджел видела то, что произошло на поле за пять секунд до этого.

Сергей мчался в свою зону, не встречая никаких препятствий. Он бежал вдоль боковой линии поля. Ближайший к нему игрок «Бродяг» находился в двадцати пяти метрах от него. Сергей несся как одержимый, быстрее, чем когда бы то ни было. Так быстро не бегал еще никто из моро. Голова его была наклонена вниз, на неподвижной маске лица розовел высунутый язык. Сзади как бы отдельно от туловища летел хвост. Мяч был крепко прижат к боку. Сергей преодолел уже сорок ярдов. Ничто не могло остановить его.

Вдруг в самый разгар его триумфа плечо Сергея взорвалось фонтаном крови. Выражение ликования на его собачьем лице сменилось гримасой боли. Другой рукой, позабыв о мяче, он схватился за раненое плечо. Мяч ударился о землю прямо на сороковой отметке.

Сергей упал лицом вниз, уткнувшись в отметку «тридцать восемь ярдов». Поскользнувшись в луже собственной крови, он так и остался лежать без движения, все еще зажимая рукой раненое плечо. Окровавленный футбольный мяч покоился рядом, на расстоянии вытянутой руки.

В этот момент какой-то умник решил, что самое время прервать прямую трансляцию матча и вырубил экран. Голографическое изображение померкло, обнажив серебристое покрытие внутренней стороны купола. Но Эйнджел знала, что было уже слишком поздно.

Тишину нарушил треск пистолетных выстрелов. Эйнджел вскочила на ноги. В проходе она увидела Анаку, в которого в тот же самый момент угодила пуля. Он не шевельнулся и даже не сделал попытки укрыться. На его груди зарделся кровавый цветок, и детектив упал.

Один из парней-феодалов также был ранен, пуля попала ему чуть выше колена. Он лежал на полу и пытался зажать рукой рану, из которой фонтаном ударила кровь. Второй осторожно, не спуская с Анаки пистолета, перемещался в его направлении. В любой другой ситуации попытка не спускать глаз с Анаки была бы хороша, только не сейчас.

Из них троих альбинос, похоже, был единственным человеком, кто понимал, где они находятся и что происходит. Под куполом воцарилась гнетущая тишина. Четверка людей со всех сторон была окружена плотным кольцом молчаливых моро.

Мгновение спустя Эйнджел услышала рычание — пока еще сдержанное, но в котором прозвучал затаенный гнев.

Альбинос шептал что-то в свой крошечный, почти незаметный микрофон. Из всего сказанного Эйнджел смогла уловить только два слова: «… большая проблема… »

От моро, кольцом обступивших троицу, исходил запах страха, замешательства, злобы… Это было ужасно, намного хуже того настроения, которое она ощущала в тюрьме. Моро стояли плотной стеной. Они настойчиво теснили людей к полю, лишая их возможности выйти на трибуны.

Рычание становилось громче. Огромный медведь, стоявший как раз напротив Эйнджел и перекрывавший пинкам путь к отступлению, сжал лапы в огромные кулачища, каждый из которых по размеру был не меньше кроличьей головы.

Позади Эйнджел находились перила. За ними, пятью метрами ниже, начиналась боковая линия.

Голос диктора по громкоговорящей системе оповещения настойчиво призывал зрителей к спокойствию, требуя вернуться на свои места и оставаться там. Нужно было пропустить полицию. Эйнджел не знала, направляется ли она только на этот участок или занимает весь стадион.

Блондинистый федерал несколько раз кивнул головой и подошел к уже обезоруженному, а значит, неопасному Анаке и поднял руки.

— Все в порядке, мы достали его. Если…

Эти его слова стали последними. В толпе взвилось в небо оторванное от скамьи сиденье и ударило его в голову. Эйнджел не успела заметить, кто его бросил.

Другой федерал, стоявший возле тела Анаки, сделал в данной ситуации самый неправильный выбор. Не придумав ничего лучше, он открыл по толпе огонь.