Андрей Щупов - Дитя Плазмы

Они обошли пузырчатое вздутие, формой напоминающее сытую жабу, и оказались перед входом в пещеру — идеально ровным отверстием, выполненным сверлом двухметрового диаметра. Гуль в нерешительности остановился.

— Куда теперь?

Пол кивнул на пещеру.

— Умный в гору не пойдет — слыхал про такое? Значит, нам — сюда.

Он еще что-то говорил про то, как небезопасно шляться по горам и сколько разных сюрпризов поджидает наверху, а пещера, или, как они называют ее, проход Зуула, — дорога проверенная и кратчайшая. Попутно пояснил, что в лагере он главный следопыт и, пожалуй, единственный, кто не боится бродить по этому краю в одиночку, и, между прочим, потому, что досконально изучил такие вот дыры, которыми горы пронизаны, как хороший голландский сыр.

Гуль не слушал. Он глядел на темный провал и Бог весть каким скрытым чувством пытался проникнуть в черную глубину. Пещера откровенно пугала.

Отчего-то он ЗНАЛ, что она не была обычной пещерой. Или вообще не была пещерой. Начать хотя бы с того, что незримое начиналось сразу же за обозначенным тенью порогом, словно у пещеры не существовало ни стен, ни потолка. Это походило на распахнутый люк летящего в ночи самолета. Надевай парашют и выпрыгивай… Гуль продолжал стоять на месте. Вероятнее всего, перед ним был еще один здешний фокус, обещавший несомненное потрясение, но оттого, что фокусов он уже нагляделся достаточно, лезть в эту сомнительную дыру отчаянно не хотелось.

В определенном возрасте, в особенности вдали от семьи, человек начинает быстро черстветь. Кое-кто называет это адаптацией, но суть остается.

Обрубить прошлое, свыкнувшись с новым, — на такое способен не каждый. Тем более, если окунулся не просто в чужой город или страну, а в Зазеркалье, космическую невесомость или пал на океаническое дно. Подобное перемещение выдержать очень трудно, потому что непрочная скорлупа осыпется шелухой, и человека попросту раздавит. Угнетенное состояние Гуля вылилось в яростную вспышку. Стиснув кулаки, он двинулся на лейтенанта.

— Эй, малыш, что с тобой? Успокойся!.. „Малыш“ молча набросился на Монти.

Ложная артикуляция еще раз хлестнула по глазам, сработала наподобие плети.

Он не понимал, что делает. Страх толкал вперед, на существо, старательно изображающее человека. Теперь он не сомневался, что Монти заманивает его в ловушку. Монти или то неведомое, что скрывалось под этим именем.

— Вот дурила! — Откачнувшись, лейтенант стремительно перекинул автомат со спины на грудь.

Гуль без подготовки ударил правой и попробовал провести подсечку, но американец устоял. В свою очередь рывком вскинул перед собой приклад и ударил. Гулю показалось, что череп его хрустнул. Такой удар мудрено было выдержать. Обхватив ладонями лицо, он со стоном осел.

— Что на тебя нашло? — Монти склонился над ним.

— Пошел к черту! — Гуль оторвал от лица руки.

Крови не было. Странно. Ему-то показалось, что потечет не только кровь, но и мозги.

— Крепко я тебя, да?

Гуль зло поглядел на конвоира.

— Так себе… Мог бы и посильнее. Чего стесняться?

— Ничего… Это пройдет. Здесь все проходит быстро. — Монти, потоптавшись, присел рядом. — Так и у меня в армии было! — признался он. — Упрется какой-нибудь молодой барашек, и никак ты его не переубедишь… Некоторые умеют без криков, без кулаков, а у меня и с кулаками не очень-то получалось.

— Это я вижу.

— Видишь… — Веки лейтенанта беспомощно затрепетали. Похоже, он в самом деле был смущен. — Много ты видишь… Хотя, сказать честно, я с этим проходом тоже в первый раз поволновался.

— Только не надо пудрить мне мозги! Поволновался… С этой пещерой что-то не ладно. Я же чувствую!

— Правильно чувствуешь. — Монти усмехнулся. — Но клянусь, это не смертельно.

Хотя об этом тебе тоже лучше потолковать с профессором. Что ты хочешь от меня? Чтобы я объяснял тебе каждый здешний пустячок? Да я и сам ничего не знаю! Даже где право и где лево, сказать не могу. Ну а насчет пещеры… — Он пожал плечами. — Что тут говорить? Проходом все пользуются. Штука безопасная, хоть и странная. И уж, конечно, куда хуже, если нас перехватят двойники. Кстати, если мы будем с тобой болтать еще час или два, нас наверняка накроют. Это уж как пить дать…

— Твоя правда. Пол, — произнес кто-то за спиной.

Лейтенант действовал стремительно. Подскочив на месте, он крутанул в руках автомат и передернул затвор. Большего он сделать не успел. Две пули угодили ему в грудь, третья впилась в переносицу. И тотчас выстрелы смолкли.