Роберт Шекли - Первая жертва

У Филакиса было смуглое квадратное лицо с массивной нижней челюстью и коротко подстриженные волосы. Его речь всегда лилась непрерывным потоком. Он всегда находил о чем говорить, даже в тех случаях, когда и говорить-то не о чем, что так часто случалось в прямом эфире.

— Привет друзья, с вами Гордон Филакис со своей передачей „Охотничье Шоу“ приветствует вас из самого сердца Столицы Убийств, доброй старой Эсмеральды в солнечном Карибском море. Итак, друзья, вы смотрите прямую трансляцию местного телевидения про убийства, после которой следует выпуск международных новостей. Эта программа, трансляцию которой некоторые правительства пытались запретить в своих странах, полагая, что вас, друзья, следует оберегать от показа настоящего, реального убийства в жизни, и что вам достаточно фальшивых кинодетективов, которые до сих пор продолжают снимать ваши студии. Однако вы им этого не позволили, и я снимая перед вами шляпу. Когда они пытались нас запретить, вы покупали видеокассеты с нашими программами из-под полы, потому что прекрасно знали, что в сценах насилия нет ничего страшного, если их участники — взрослые люди.

Итак, леди и джентльмены, наша съемочная группа сейчас находится на улицах Эсмеральды, чтобы взять для вас несколько интервью у Охотников, которые в настоящий момент принимают участие в Охоте и донести до вас все страхи и ужасы прекрасного мира насилия.

— Простите, сэр, я вижу у вас значок Охотника. В руке у вас „смит энд вессон“, не так ли?

— Что? Да. Простите, но я…

— Сколько Охот на вашем счету, мистер?..

— Эрдман. Хэрольд Эрдман. Эта первая.

— Охотник-новичок! Как вам это нравится, друзья? Откуда ты, Хэрольд?

— Послушайте, — перебил его Хэрольд, в другое время я с удовольствием поговорил бы с вами, но сейчас…

Филакис понимающе улыбнулся.

— Нервничаете, или как мы тут говорим, Охотничья тошнота напала?

— Дело совсем не в этом.

— Ну так расскажи, в чем дело. Мы все простые люди, и все поймем. Может, у тебя свидание с какой-нибудь смазливой куколкой?

— Ладно, если это так уж вам интересно, я как раз собираюсь кое-кого убить.

— Да ты охотишься! Надо было сразу об этом сказать. Не волнуйся, прихлопнешь свою Жертву как-нибудь в другой раз. Ты ведь не сердишься на нас Хэрольд, не правда ли?

Хэрольд хмуро улыбнулся.

— Может, оно и к лучшему. Знаете, что-то мне сегодняшний план совсем не нравится.

Филакис торжественно кивнул.

— Охотничий инстинкт. Он всегда присутствует у хороших Охотников. Кто твой Наводчик, Хэрольд?

— Майк Альбани.

— О, мы знаем этого уважаемого представителя старой гвардии. В последнее время ему не особенно везет, но мы надеемся, ты изменишь это?

— Сделаю все от меня зависящее.

— Слушай, Хэрольд, мне немного обидно, что из-за нас ты, возможно, упустил шанс совершить хорошее убийство. Поэтому я хочу загладить свою вину. Ты уже обедал?

Хэрольд еще не ел.

— Прекрасно! А что если мы попросим тебя на некоторое время стать нашим обозревателем в программе „Ресторан Охотничьего Мира“? Пойдем с нами. Тебя угостят самым лучшим на острове обедом, к тому же, мы немного развлечемся.

Взяв Хэрольда под руку, Филакис повел его по улице, а следом за ним устремились теле- и звукооператоры, а также зеваки, которые обязательно хотели оказаться перед телекамерой, чтобы потом увидеть себя в вечернем выпуске новостей.

Вскоре они подошли к ресторану „Ле Морганто“. Филакис, Хэрольд, операторы, осветители, необходимые по сценарию девушки, ассистенты режиссера, подсобные рабочие толпились в вестибюле, куда проникали восхитительные запахи. Тут же там появился маленький человечек с встревоженными глазами и в белом смокинге.

— Привет, Гордон! — воскликнул он.

— Привет, Том, — ответил Филакис. — Сегодня мы решили проведать твой ресторанчик.

— Господи, Боже мой!

— Я привел с собой гостя. Познакомься, Том, с мистером Хэрольдом Эрдманом, который только недавно прибыл на наш солнечный остров, стал полноправным Охотником и твоим гостем на сегодняшний вечер. Хэрольд, все что от тебя потребуется, так это есть и делиться своими впечатлениями о подаваемых блюдах.

Том провел Хэрольда к столику, и осветители принялись устанавливать софиты. Официанты принесли серебряные вилки и ножи, разложили салфетки. Подали бутылку красного вина с французской этикеткой. Разлили по бокалам. Хэрольд поднес бокал к губам и медленно сделал глоток.

— Ну, Хэрольд? — поинтересовался Филакис. — Как тебе? — И заговорщицки подмигнул.