Роберт Шекли - Первая жертва

— А как это у тебя получилось? — поинтересовался Хэрольд.

— Оставь свои вопросы. Каждый зарабатывает на жизнь по-своему.

Внезапно она подбежала к нему и бросилась на шею.

— Хэрольд, я действительно рада тебя видеть!

Чтобы попасть в ресторан, они прошли до донца извилистую улочку, вымощенную булыжником, свернули в тупик и спустились в какой-то подвал. Несколько посетителей в тирольских коротких кожаных штанах распевали тирольские песни. Играло цыганское трио. Небольшой пятачок для танцев освещался яркими красными лампочками. В зале было тесно, в воздухе плавали клубы дыма, слышались обрывки разговоров на пяти языках. Владелец забегаловки подмигнул Норе, провел их к столику рядом с танцплощадкой и даже прислал им бутылку вина.

Хэрольд был слишком голодным, чтобы вести беседу, и как волк набросился на первое блюдо — чертовски вкусную маринованную рыбу под названием севиче. Следующее блюдо — бифштекс из натурального мяса он уже ел не так быстро, поэтому смог задавать вопросы.

— Слушай, Нора, а как платят за Охоту?

— Две тысячи долларов за вступление в клуб Охотников. Три тысячи — за первое убийство. Но это только начало.

— А потом?

— Сумма вознаграждения постоянно увеличивается.

— А если меня убьют?

— Правительство бесплатно похоронит тебя на Бут Хилле.

— Пять тысяч — деньги немалые.

— Это правда, но если ты умрешь — это навсегда.

— Согласен, — пробормотал Хэрольд. — Но человеку все равно приходится умирать, даже если он и не собирается никого убивать, но в этом случае ему никто не платит пять тысяч.

— Не думай, что эти деньги даются легко, — предупредила его Нора. За Охоту хорошо платят, потому что она притягивает туристов и способствует процветанию Охотничьего Мира. Однако уровень смертности среди Охотников-новичков чрезвычайно высокий. Обычно счастье улыбается тем, кто занимается этим постоянно.

— Но ведь когда-то им пришлось начинать, как и мне сейчас.

— Ты прав.

— Говорят, сюда приезжают люди со всего мира, чтобы убивать тех, кого они даже не знают. Это правда?

— Да. Хотя звучит как-то дико. Я прочитала интересную теорию в одном журнале. Там шла речь о так называемом «синдроме Охотничьего Мира», хотя я так и не поняла, что это такое. А может, это называется «Охотничий способ мышления». Там говорилось о том, что жажда убийства возникла в результате перенаселения планеты.

— Какая чушь! Я всегда считал, что мир терпит лишения от опустошения или недонаселенности, или как это там называется.

— Это если сравнивать с количеством населения сто лет тому назад. Но сейчас слишком много людей хотят поделить между собой то, что осталось от Земли. А этого наследства на всех не хватает. Все чего-то хотят, никто не производит ничего нового, денег не хватает, большинство даже никуда не ездит. Исключение составляют разве что Охотники.

— Значит, есть смысл стать одним из них. Пять тысяч долларов — это бешеные деньги. Думаю, чтобы получить их я готов убить кого угодно. Если он идет на это по собственному желанию, как и я. Так что, я не против.

— А если он убьет тебя? — спросила Нора.

— Мою смерть можно будет считать издержками профессии.

— Разве можно называть убийство профессией?

— А почему бы и нет?

— Профессия убивать людей. Пять тысяч за особь. Одно плохо, тебя тоже могут убить. Но для развлечения это не так уж и плохо.

После ужина Хэрольд отвел Нору домой.

Возле дверей она спросила.

— А ты не хотел бы пожить у меня, Хэрольд?

— Я и не надеялся, что ты мне это предложишь.

— Тебе не хватит денег на гостиницу. У меня пустует одна маленькая комната. Ты можешь поселиться там. Я дам тебе ключ от квартиры. Можешь приходить когда угодно.

— С удовольствием переберусь к тебе, — согласился Хэрольд. — Я заплатил в гостинице всего за один день, так что переночую сегодня там. Присмотрю за своими вещами и еще раз вымоюсь. А завтра переберусь к тебе.

Девушка передала ему ключ.

— Хэрольд, меня часто не бывает дома. Ну, ты сам понимаешь…

— Не беспокойся, Нора. Чем бы ты ни занималась, я не собираюсь тебя осуждать. По пути сюда я убил собаку, продырявил одному типу плечо, а скоро буду заниматься еще худшими вещами. Такие-вот дела.

— Не спеши становиться Охотником. Смертность среди новичков действительно очень высокая.

— Все равно когда-то надо начинать.

— Ты прав, — грустно кивнула девушка.

Майк Альбани вылез из своего белого «ламборджини» с откидным верхом, приветливо помахал рукой привлекательной соседке, которая выгуливала своего трехлетнего малыша в коляске и подошел к дверям своего дома. По привычке он несколько раз обернулся — все знают, что семьи погибших Жертв часто пытаются отомстить Наводчику, хотя это и противоречит гражданскому и моральному кодексу. Не заметив ничего подозрительного, он быстро отворил дверь и проскользнул вовнутрь.