Владимир Михайлов - Может быть, найдется там десять?

– Да все равно мы уже грабители, а остальное – детали. Раздеваем. Пусть подышат кожей – им полезно будет.

Переоделись, свое обмундирование захоронили в мусоре – его тут было в избытке. После чего Рыцарь подытожил:

– Спасибо этим, не знаю – кто они, за посильную помощь. Сейчас найдем то, что нам нужно.

Нужен был один из вокзалов, где и должна была состояться их встреча с капитаном. В последнем, принятом еще на Ассарте послании Ульдемира он был обозначен как вокзал «Ав». Но в последней редакции городского плана Кишарета в обозначениях и сокращениях возникли изменения, не успевшие еще стать известными даже Ферме. И, в частности, «Ав» теперь означало не автовокзал, а аэро. Понятно, что группа, строго придерживаясь указаний, направилась именно туда и уже менее чем через час оказалась в аэропорту. Потолкавшись там еще час с лишним, никем не встреченные и сами никого не встретив, не только Рыцарь, но и все остальные ощутили потребность в отдыхе. Гостиница «Голубой берег» оказалась ближайшей, туда они и направились, там и поселились, не встретив для того никаких препятствий. Но вовсе не потому, что у них с аккредитацией все было в порядке: наоборот, совсем наоборот. Однако в Кишарете существовал такой порядок: принимать и селить всех, кто желает, – и сразу же отправлять всю информацию о новых постояльцах идентификам. Порядок, надо сказать, вполне разумный. Именно таким образом в полицейский участок и поступили сведения о пятерых, не поддающихся опознанию.

– Гер, да что с тобой, в самом деле! – Кажется, Вирга начинала сердиться уже всерьез. Почему она принимает во мне такое участие? Конечно, не случайно. Но только ли из желания поддерживать дружеские отношения с местной полицией? Желание естественное, но им дело явно не исчерпывается. Я снова прислушался к ощущениям своего тела. Ну конечно, мог бы догадаться и раньше. Тело по самую завязку наполнено влечением, памятью о былой близости и желанием новой. Вот оно что. Это в чем-то осложняет положение, но в чем-то и упрощает. Конечно, это явно не моя женщина, однако, во всяком случае, надо по возможности воспользоваться новой информацией.

Интересно, как он называет ее во внеслужебной обстановке? Вряд ли тут будет что-то замысловатое: похоже, что бывший хозяин тела обладал достаточно примитивным интеллектом. Попробую… С чем эта дама может ассоциироваться? Кошечка? Птичка? Мышка? Я знаю миры, в которых это вполне сошло бы за ласкательное имя. Однако ошибка может оказаться и грубой… Пока ясно, что мое нынешнее имя – Гер. И на том спасибо. А она… Обнаруженная мною в кармане записка была подписана буквой «М». Вероятно, с нее и начинается интимное имя или прозвище женщины. Что ласкательного в их языке на «М»? Очень непродуктивная буква. Макака – нет, конечно. Исключено. Мотылек? Это куда ближе. Лучше, чем Муха. Постой, а что, если просто…

– Милая, послушай…

Просчет – судя по выражению ее лица, мгновенно изменившемуся. Плохо. Но, к счастью, она, похоже, не любила откладывать обиду впрок:

– Ты же знаешь – я терпеть не могу, когда ты меня так называешь!

Рассердилась. Понятно. Нельзя оставлять этого так. Надо выходить из положения. Как же обратиться к ней? Я посмотрел на Виргу, и слово возникло само собой:

– Малыш, прости…

Она восприняла это обращение неожиданно. Широко раскрыла глаза. Неуверенно улыбнулась:

– Знаешь, это мне нравится. Называй меня так, когда тебе будет хорошо. Ладно?

– Конечно! Я так и хотел сказать. Просто в тот миг думал, как же мне написать в рапорте о том, что тут произошло только что. Промолчать?

– Нет, ты все-таки не в себе. Доложишь, как обычно: один пассажир был снят с ползуна двумя людьми службы Храма, осложнений не произошло. И дело с концом.

Храм? Что это за храм, чья служба может задерживать людей без всяких возражений со стороны властей? Господи, тут надо начинать с азов, разбираться с самого начала, а для этого нужна и обстановка, и время. А из моих так и не прибыло ни единого человека. Все пошло вкривь и вкось. Плохи дела, капитан.

– А скажи, Малыш…

– Потом, – одернула она меня. – Вот твоя смена.

И в самом деле – двухместный агрик с изображением той же драконьей головы на борту мягко опустился в нескольких шагах от нас. Дверца поднялась, из кабины вылез парень в такой же униформе, что была на мне. Направился к нам. Вирга – она же Малыш – поспешно отошла в сторонку. Видимо, в официальном ритуале места для нее не было. Я позволил телу принять строевую стойку. Сменщик приветствовал меня, подняв на уровень головы руку с раскрытой, обращенной ко мне ладонью. Я ответил тем же движением. Видимо, начинать следовало мне. Какие тут формулы приемки-сдачи? Вряд ли они сильно отличаются от повсеместно принятых.