Александр Абердин: Звёздный дар

Полковник Болтон уже находился в Мексике и вовсе не в Акапулько, а в куда более отдалённом и безлюдном районе, в горах Сьерра Мадре. В большом охотничьем домике кроме него находилось ещё полторы дюжины человек, принимавших участие в подготовке операции. Все они сидели в большой гостиной и ждали этого звонка. Как только полковник поговорил с генералом Паркером, он облегчённо вздохнул и сказал:

— Всё, дамы и господа, генерал Паркер скоро присоединится к нам и вы сможете получить причитающееся вам вознаграждение. После этого вы сможете покинуть эти горы. Вам всем гарантирована безопасность и вы сможете спать спокойно.

Один из мужчин, майор Скотт, отвечавший за обработку бортинженера «Провиденса», полковника Чарльза Пейджа, с глубоким вздохом сказал:

— Сэр, боюсь, что спокойного сна нам всем уже не видать до конца своих дней. Как только я представлю себе, чего именно мы лишились из-за этого решения нашего президента, мне становится очень горько, сэр. Горько и стыдно за Америку. Диарцы предложили нам исцеление от всех болезней и жизнь длиной в целую вечность, а мы лишили всего этого не только всех людей на планете, но и самих себя. Разве после этого можно спокойно спать?

Полковник Болтон кивнул головой и ответил:

— Согласен, Бенни, но мы всего лишь выполняли приказ, который исходил от самого президента. Ты солдат и обязан выполнить любой приказ своего верховного главнокомандующего. Ничего другого нам не оставалось делать. Если бы наша группа не выполнила этого приказа, то нашли бы других людей, а на нас, как ты понимаешь, немедленно поставили бы крест, но не в переносном, а в прямом смысле, поскольку речь зашла о национальной безопасности. Увы, но таковая действительно существует и это не нам решать, что относится к ней, а что не относится.

Ещё один мужчина, одетый, как и все в джинсы и ковбойку, стоявший с бокалом виски у камина, хмуро буркнул:

— Как-то раз я читал книгу о том, что случается с теми солдатами, кто слепо исполняют приказы. Кое-кого из них казнили по приговору суда в Нюрнберге точно так же, как казнили Саддама Хусейна и его приближенных. Правда, в отношении нас, сэр, суда, похоже, не будет, если всё раскроется.

Полковник Болтон громко рассмеялся и воскликнул:

— Джим, не волнуйся! Как раз этого ты можешь не бояться. Если «Провиденс» взорвётся, та сможешь рассчитывать на благодарность со стороны президента, но может ведь случиться и так, что он не взорвётся. Вот тогда тебе точно придётся предстать перед судом, но уже в качестве свидетеля. Поэтому, парень, я и хочу вам всем предложить не покидать этих гор до той поры, пока всё не прояснится окончательно.

Майор Джим Родстер выпил свой виски и спросил:

— Откуда такая уверенность, сэр? Мы ведь сделали свою работу очень хорошо.

Гарантирую, что никто из космонавтов Восточного отряда или наших астронавтов не сможет обнаружить бомбу находясь внутри «Провиденса», да, и в том случае, если кто-то выйдет в открытый космос найти её будет невозможно даже в том случае, если кто-то приблизится к ней вплотную. Мы поставили отличную противорадиационную защиту и до тех пор, пока они не включат двигатели и не убедятся в том, что один из них не работает. Причём тот, без которого они и так смогут долететь до корабля диарцев. Не думаю, что они займутся ремонтом двигателя прямо в космосе. Это невозможно физически.

— Ты забыл о диарцах, Джимми. — Возразил своему подчинённому полковник Болтон — Держу пари, что им уже не раз приходилось сталкиваться с такими попытками. Когда генерал Паркер получил приказ от генерала Колли, он сразу понял, чем может угрожать ему отказ и потому согласился. После этого мы поговорили с Бобби и он убедил меня в том, что у нашего президента ничего не получится. Откажись мы ему помочь, его бы просто устранили. Откажись исполнить уже его приказ, нас тоже устранили бы, а так у нас есть возможность выступить свидетелями на суде. Поверь, Джимми, это была единственная возможность спасти ситуацию. Теперь дело осталось за малым, дождаться того момента, когда диарцы предупредят тех людей, которые направились в космос, чтобы принять их дар.